10. ТОЧНО МОСТ НАД ЗАТХЛОЙ ВОДОЙ.
Четверг, время местное. За утро мне позвонили трое. Во-первых, все тот же долбаный факс. Во-вторых, Катэ из отдела перераспределения трудовых ресурсов МДИ, которая напомнила, что у меня на руках осталась собственность компании в виде диска «Конформизм в одежде» и что вопрос обо мне не будет решен, пока я эту собственность не верну. В-третьих, Джозеф Ле-Мат (Гуннар) пригласил меня на ленч в одном ливанском ресторанчике в Нижнем городе.
Я избрал опцию номер три. Ленч с Ле-Матом.
Нижний город не следует путать с Токси-Тауном, хотя определенное сходство имеется. Нижний город существует в реальном пространстве, а большую часть времени и в реальном времени (правда, это не касается официантов в некоторых ресторанах и телефонных линий в некоторых муниципальных службах). В то же самое время, к чести Токси-Тауна, муниципальные власти Сент-Пола никогда не пытались «вновь вдохнуть в него жизнь».
А вот несчастному Нижнему городу искусственное дыхание делали. Неоднократно.
Район, прозванный Нижним городом, представляет собой былую восточную часть центра деловой активности города Сент-Пол. Его история уходит корнями в начало XIX века, когда остров Гарриет все еще был островом, река Миссисипи — границей между владениями племен оджибве (чиппева) и лакота (сиу), а некий нечистоплотный внутри и снаружи тип по имени Паррант-Свиноглаз поднялся вверх по реке, выискивая тихое местечко, чтобы устроить факторию и всю жизнь продавать коренным американцам третьесортное барахло и некондиционное виски.
Если вы посмотрите на топографическую карту нашей местности, то заметите, что река Миссисипи описывает громадную кривую в форме латинской буквы «S», которая рассекает самое сердце супермегаполиса Миннеаполис-Сент-Пол. Эта кривая ужасно похожа на колоссальный гидравлический затвор — ровно такой же, как на водоотводной трубе в вашей ванной. И функционирует она точно так же, как этот затвор. А именно: весь мусор, детрит и отходы, плывущие по Миссисипи, естественным путем оседают на северном берегу нижней петли, как раз там, где, будь это канализация, находилось бы отверстие для чистки. Запах замечательный — особенно в середине лета, когда дни длинные и жаркие.
И разумеется, именно в этой точке Паррант-Свиноглаз соблаговолил возвести свою факторию и тем самым основать населенный пункт, который в итоге превратился в город Сент-Пол. Поселенцы второй волны, отличавшиеся более щепетильным обонянием, чем Паррант, а также осознававшие риск строительства на пологих берегах реки и законы рынка недвижимости, мудро предпочли перенести город на холмы выше Нижнего города и переименовать свой населенный пункт по первой церковной миссии в этой области.
Но факт остается фактом: Нижний город — изначальное коммерческое ядро города Сент-Пол. Изобилие старинных зданий и постоянно, но безуспешно ремонтируемые мостовые помогают ему во многом сохранить тот же облик, что и в начале XIX века: во времена охотников-трапперов, лодок-плоскодонок и транспорта на конной тяге.
В длинные жаркие летние дни к историческому облику присоединяется исторический запах.
Кофе был крепкий, сладкий и почти неудобоваримый. Поставив чашку, я взял вилку и начал возить ей в тарелке с фалафелью. Ле-Мат вновь попытался сразить меня своей нетерпеливой, нервной улыбкой.
Я решил помариновать его еще немножко:
— «Дом-Гора», говоришь?
— Джек, давай без предубеждений, а? Сощурившись, я уставился на Ле-Мата:
— Этому склепу как минимум сто пятьдесят лет.
— Точняк! — подтвердил он с энтузиазмом. — Крепко сработано! Нынче так разве строят?
— У меня для тебя новость, дружище. «ТАК» не строили со времен потопления «Мейна».
Ле-Мат нырнул в пучину отчаяния, но тут же отыскал на дне спасательный круг:
— Ну а какая разница? Ты все равно будешь безвылазно сидеть в виртуальной реальности.
— Ага, — кивнул я, — в ней самой. Доверху набью углем топки моей замечательной Машины Бэббиджа, а если вдруг понадобятся дополнительные вычислительные возможности, открою еще на четверть оборота газовый клапан — и готово! О, чудеса науки!
