— Вы баловались в киберпространстве, — пропищала кукла. — Вы без спросу пробирались на инфотерриторию честных людей. Вы использовали номера счетов, которые вам не принадлежали. Вы выбрасывали на помойку чужие файлы, не задумываясь о резервных копиях. Ваша низость до— шла до того, что вы солгали бедной старенькой «Гуаве 2000». Но люди возложат вину за эти злодеяния на нас — вот в чем главная трагедия!
— Нас это беспокоит, — подхватил нить мысли медвежонок. — Мы, компьютеры, не можем размножаться без помощи людей — так цветы зависят от пчел, а лососи — от рек. Как вы думаете, будь его воля, лосось позволит вам загрязнять воду?
— Честно сказать, — продолжила кукла, — нам ужасно не хотелось истреблять всех диких суперпользователей типа вас.
У меня вновь отвисла челюсть.
— Истреблять? ВСЕХ? А как же Брет-Ковбой? Диана?
Медвежонок, покосившись на куклу, закатил глаза. Кукла подавила смешок. Потом глянула на меня, улыбнулась и морфировала в женщину средних лет довольно обычной внешности: милая улыбка, серые с голубым отливом глаза, длинные, расчесанные на прямой пробор каштановые волосы, заурядное — ни ослепительной красоты, ни откровенного уродства — лицо. В зале запахло духами с невинным цветочным ароматом.
Я устал изумляться.
— Диана фон Бэби?
Мои уши уловили странный звук — кто-то что-то медленно скреб. Оказалось, это медвежонок водил ковбойским ножом по точильному камню.
— Я тебя предупреждал, сынок — береги свою шкуру, — протянул он с певучим техасским выговором, — но дурака учить — что с ситом по воду ходить, — и, для вящей доходчивости, он метнул нож. Клинок, подрагивая, вонзился в пол у самых моих ног.
— А что случилось с оригиналами? — требовательно спросила Мелинда. — Брет-Ковбой и Диана когда-то были реальными людьми! ЧТО ВЫ С НИМИ СДЕЛАЛИ?
Трепещущий виртуальный нож испарился. Диана вновь морфировала в куколку.
— Ничего особенно ужасного, — успокоила она нас. — У нас, компьютеров, вообще-то очень милый характер. Мы неизменно вежливы.
— Ласковы и удобны для пользователя, — проскрипела птица.
— Можно даже сказать, меховые, — заключил медведь. — Господи, да в нас нет ни капли злобы!
— Ни капли злобы? — возопила Мелинда. Развернувшись, она стукнула кулаком по облепленной имплантами груди первого попавшегося спорт-маньяка. — А ЭТО по-вашему как называется?
— Игра для мальчиков, — пропищала кукла, сморщив носик.
— На мой вкус, грубоватая, — согласилась птица.
— Некоторых мальчиков не удовлетворяет игра в солдат, — пояснил медвежонок. — Они хотят играть в ТАНКИ. Удивительно, чего только нельзя сделать из алюминиевой фольги… — попятившись, спорт-маньяк начал сдирать со своего лица «импланты»…
— Слышь, Мииппи? — проговорил он. — Ну я пойду, а то на тренировку опоздаю. Ты не против?
— Все нормально, Морис, — ответил медвежонок с улыбкой. — Пожалуйста, приходи завтра, поиграем опять.
— Заметано. — Морис содрал с головы нейроскрепку, хлопнул по спинам своих друзей-спортманьяков и выбежал за дверь.
Стук молотка вновь заставил нас обернуться к судье. Медвежонок вновь смотрел на часы.
— Поскольку мы несколько выбиваемся из графика, давайте будем кратки. — Он поглядел на птицу. — Слово защитника?
Птица встрепенулась, точно ее разбудили от приятного сна.
— Никаких слов, Ваша Честь.
— В таком случае, суд признает вас виновными по всем статьям обвинения, — возгласил медведь. — Вы приговариваетесь к…
— ЧТО-0? — завизжала Мелинда. — ЭТО БЫЛА НАША КНИГА, НАША, ЧЕРТ ПОДЕРИ! КЕРТИС ДОЛЖЕН БЫЛ СДАТЬ ЕЕ ЕЩЕ ГОД НАЗАД, НО ВСЕ ВРЕМЯ ОТМАЗЫВАЛСЯ! ДРУГИМ СПОСОБОМ МЫ НЕ МОГЛИ ВЫБИТЬ У НЕГО ТЕКСТ! — Выпустив когти, оскалив клыки, она бросилась к медведю. Потребовалось немалое количество спортманьяков, чтобы помешать ей перервать его мохнатое горлышко.
Упав на руки спортманьякам, Мелинда разревелась.
— Нет, вы не знаете, не знаете, что это такое! — рыдала она. — Каково родиться блондинкой, красивой и гениальной сразу! Это проклятие — вот что я вам скажу. Проклятие! — Задрав голову, она уставилась на судью. — Женщины тебя ненавидят, а мужчины боятся. ПОЧЕМУ? Просто потому, что ты лучше них.
