— Ладно, — произнес я, — из всего этого следует, что лобовая атака отменяется. У кого какие идеи насчет запасного плана? — и я поглядел на Ребу. Реба поглядела на Гуннара. Гуннар поглядел себе под ноги.
Элиза поглядела на меня.
— Макс, ты никогда не пробовал играть в импровизационном театре?
Пять минут спустя мы катили по дороге к главным воротам замка. На наших лицах цвели невинные улыбки. В сапогах хлюпали целые лужи виртуального пота, моча наши упавшие в пятки сердца. Хорошо еще, что «Тролли» нами вроде бы не интересовались… Тут мы смогли разглядеть охранников.
— НАЦИСТЫ? — прошипел я, обернувшись к Элизе.
— Дешевая рабочая сила, — прошипела она в ответ.
Двое нацистов, стуча коваными сапогами, вышли из затененной арки ворот и наставили на нас свои автоматы. Реба затормозила. Я остановился рядом с ней. Третий — нацист офицерской внешности — вышел из дурацкой полосатой, как зебра, будочки и гусиным шагом приблизился к Ребе. Это означало, что я видел лишь его спину.
— Вас гибт? — вопросил офицер.
— Гранатограмма! — бодро выпалил Гуннар. — Посылочка для мистера Кертиса!
— Вас? — не понял офицер. — Нихт ферштейн зи! Широко ухмыльнувшись, Гуннар подмигнул мне:
— Объясни ему. Макс.
Улыбаясь и ликуя, я слез с мотоцикла и лениво подошел к ним.
— Видите ли, герр офицер… — перескочив в режим кубизма, я залез ему в грудь рукой, нащупывая программу согласия. Нацист вертелся на моем кулаке, как загарпуненный лосось.
— Вас? — визжал он. — Вас? — автоматчики, заподозрив неладное, спешно двинулись к нам.
— Ма-акс, — прошептал Гуннар, — быстре-ей…
— Нам каюк, Гуннар, — прошептал я в ответ, — у него нет сердца.
Остальные охранники замерли на дистанции прямой наводки и подняли автоматы. — Сделай что-нибудь, — зарыдал Гуннар. Автоматчики неторопливо взяли нас на мушку.
— Привет, либхен, — проворковала Элиза с акцентом, достойным Марлен Дитрих. — Зи давно ауф восточный фронт зинд? — Покосившись уголком глаза на Элизу, я так обалдел, что чуть не уронил офицера. Оказывается, она грациозно разлеглась на сиденье моего мотоцикла, абсолютно голая, если не считать стратегически размещенного страусиного боа и толстенного слоя туши для глаз. Солдаты были менее хладнокровны, чем я. Уронив автоматы, облизывая слюнки, они рванулись к ней. Подпустив их почти на расстояние близкого приятного знакомства, Элиза распорядилась:
— Подбери стволы. Макс.
Швырнув офицера Гуннару, я подобрал автоматы. Элиза, схватив охранников за шкирку, сделала с ними что-то, отчего они свалились на месте.
Спустя минуту мы связали солдат, заткнули им рот кляпами и спустили в ров, чтобы крокодилы не скучали. Нас посетила идея переодеться в их форму, но Элиза настояла, что маскарад нам ни к чему. Исследовав коллекцию ключей на поясе Офицера, мы отомкнули калитку в человеческий рост, которая находилась рядом с воротами.
— Технику бросим, — решил Гуннар. — Дальше пойдем пешком.
Схватив с сиденья свою винтовку, Реба щелкнула пальцами, и джип рассыпался в виртуальный прах. Я же, решив выпендриться, уменьшил свой «харлей» до игрушечных габаритов и спрятал в карман.
— Ладно, — возгласил Гуннар, озираясь в поисках нежеланных свидетелей. — Вперед! — Он толкнул дверь, и мы влетели…
ВНУТРЬ.
Интерьер в замке Фрэнклинштейн был офигительный. НИ КОНЦА НИ КРАЮ. Бесконечность с мраморными полами, канделябрами, зеркалами и дверьми простиралась на все четыре стороны. Наша четверка на миг замешкалась, пораженная этой масштабной картиной.
— И что теперь? — процедила Реба.
— Будем искать. — Гуннар посмотрел на часы. — У нас еще час с лишним спокойного времени. Если мы перейдем на скорожизнь и пролистаем это дело на максимальной скорости, то может, и найдем чего. И успеем унести ноги.
Элиза, выступив вперед, подняла руку:
— Можно внести предложение? Если верить моим источникам, Фрэнклин Кертис пишет по системе Станиславского.
— Слыхивали, — заметила Реба.
— Мне кажется, это значит, что для каждой книги он создает свою МПВ согласно месту действия. И там играет, пока не нащупывает сюжет. Так что, если исключить все, что не МПВ…
— Ага, — сообразил Гуннар, — тогда мы подрежем это безобразие до обозримой величины.
