Доктор Радхакришнан произнес еще одну короткую фразу и рука мистера Сингха упала вниз, полностью уничтожив сигарету. Затем она прыгнула к нему на колено, оставив окурок испускать плавные петли дыма из пепельницы.
– Поразительно, – произнес мистер Сальвадор. Теперь он выглядел совершенно проснувшимся и далеко не таким мрачным.
Доктор Радхакришнан произнес еще несколько слов.
– Я спросил, как его зовут, – пояснил он для мистера Сальвадора.
Рот мистера Сингха открылся и снова закрылся, губы сошлись вместе:
– Мммммо...
– Мо, – эхом отозвался доктор Радхакришнан.
– Дарррр.
– ... дар. Мохиндар.
– Сссин.
--Мохиндар Сингх. Очень хорошо.
Доктор Радхакришнан снова перешел на хинди, затем перевел:
– Каким грузовиком вы управляли во время аварии?
– Та... та.
– Верно. Тата-1210.
– По-прежнему никаких признаков опухали или отторжения?
– Никаких.
– Ладно, – сказал мистер Сальвадор. – Значит, получилось.
Он развернулся на пятках и рванул из палату.
Доктор Радхакришнан немного помедлил, а потом отправился следом.
Кабинеты располагались наверху. Он вышел на лестницу и услышал, как мистер Сальвадор прыгает через две-три ступеньки.
К тому моменту, когда он, не торопясь, поднялся следом, старина Баки уже разговаривал с кем-то по телефону.
– Что? Хорошо, буду говорить громче. Вы меня слышите? Хорошо. Слушайте внимательно: мы стартуем. Да. Да. Однозначно. Да, и вам тоже хорошего дня.
Организация временной приостановки ординатуры Мэри Кэтрин и ее путешествия по различным далеко разбросанным органам Института Радхакришнана заняла несколько недель. Само путешествие длилось полторы недели. Когда Мэри Кэтрин вылетела домой из Калифорнии, Мел приехал из Чикаго на своем спорткаре «Мерсердес 500SL» и подобрал ее в аэропорту Шампань-Урбана. Оттуда он выехал на федеральную трассу 45; она проходила в двух кварталах от дома Коззано и служила своего рода частной дорогой, соединяющей семейное гнездо с внешним миром. Мел предпочитал двухполосные трассы, кишащие тяжелыми грузовиками, которые предоставляли массу возможностей для обгона.
Пока они мчались мимо заснеженных кукурузных полей, Мел пытался развлекать ее разговорами о пустяках. Мэри Кэтрин думала о своем и большую часть поездки молча смотрела в окно. Сельскохозяйственные машины выплевывали черные облака дизельного выхлопа высоко в небо и их было видно за многие мили. Время от времени шины «мерседеса» с треском пересекали перетяжки из грязи и кукурузных стеблей, оставленные проехавшим через дорогу трактором, а затем замерзшие до каменные твердости. Миновав Песотум, они смогли разглядеть башни ППКП, громоздящиеся над идеально ровной линией горизонта и выпускающие к облакам серебристые пузыри пара.
– О чем задумалась? – спросил он.
– Да просто слишком много впечатлений за такой короткий срок, – сказала она, качая головой. – Хочу собраться с мыслями перед разговором с папой.
Мел еле заметно улыбнулся. Вот оно в чем дело. Даже в нынешнем состоянии отец чертовски пугал Мэри Кэтрин.
– Просто изложи свое профессиональное мнение, – сказал Мел. – В конце концов, все мы взрослые люди.
Он сбросил скорость и свернул с шоссе. Покрышки зажужжали по вымощенным кирпичом улицам. Фанерный знак отмечал въезд в город.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ТАСКОЛУ
СХОДИТЕ В ЦЕРКОВЬ
– По количеству сотрудников он небольшой. По объему доступных ресурсов – невероятно огромный. Все, чем они располагают, кажется совершенно новым, – сказала Мэри Кэтрин.
Она расположилась на софе в гостиной. Отец сидел за кофейным столиком прямо напротив нее, глядя в глаза. Мел устроился сбоку. Патриция суетилась вокруг, подкладывая дрова в камин и подавая кофе.
– Эти ребята обеспечены всем необходимым, чтобы добиться результатов, если их подход верен – продолжала Мэри Кэтрин. – Денег у них куры не клюют.
– А он верен, как по-твоему? – спросил Мел.
– На бабуинах он работает. Он возвращает парализованным бабуинам способность двигаться и даже ходить. Это было доказано и, я думаю, не подлежит сомнению.
– На фемельхебберах он работает? – спросил Коззано, воспользовавшись собственным термином, обозначающим людей.
