– О, мы едва ли можем рассчитывать на...
– Эмоциональный фактор очень важен. Одиночество убивает так же верно, как нозокомиальные инфекции.
– Нет, – сказал доктор Радхакришнан. Рано или поздно надо было провести черту. – Вы очень щедры. Но я вынужден воспротивиться из медицинских соображений. Позже, когда будет достроено постоянное здание, мы, может быть, сможем организовать посещения.
Мистер Сальвадор заметно съежился. Леди Уилбердон позволила себе презрительную усмешку.
– Что ж, – сказала она. – Я считаю, что мне очень повезло воспользоваться возможностью нанести вам визит, прежде чем эти строгие правила вступили в силу.
– Как вы понимаете, у нас не было необходимости применять их до настоящего момента.
Мистер Сальвадор попытался загладить неловкость.
– Однако если вы оставите ваш английский адрес, я обязуюсь постоянно информировать вас о наших успехах.
– Английский? – переспросила леди Уилбердон. – Нет, нет. Мы собираемся задержаться здесь, в Индии, на месяц или около того.
– О. Что ж, это прекрасная новость. Прекрасная.
– Разумеется, нам предстоит объехать весь субконтинент, но рано или поздно мы вернемся в Дели.
– В таком случае, я надеюсь хотя бы раз отобедать с вами, – слабым голосом произнес мистер Сальвадор.
– Когда вы собираетесь оперировать следующего бедняжку, этого мистера Сингха?
– Процедура запланирована на среду.
– Через четыре дня, – сказала мисс Чепмен.
Она извлекла из сумки ежедневник-переросток – должно быть, настольную модель – и раскрыла его.
– Починка мозговой проводки мистера Сингха, – проговорила она себе под нос, записывая.
Леди Уилбердон тем временем просматривала страницу через плечо секретарши.
– Завтра мы уезжаем в Калькутту, чтобы проинспектировать Институт Реабилитации Прокаженных Сифилитиков леди Уилбердон.
Мужчины резко втянули воздух.
– Их можно реабилитировать? – спросил мистер Сальвадор.
Он, казалось, был совершенно поражен, хотя и не без оттенка веселости.
– Прокаженные-сифилитики не доставляют никаких трудностей, – сказала леди Уилбердон, – по сравнению с избалованными мальчиками.
Мистер Сальвадор покраснел и заткнулся, оставив доктора Радхакришнана в одиночку закруглять беседу.
– Обязательно позвоните, когда вернетесь в Дели, – сказал он.
– По телефону?
– Да. Никаких визитов, помните?
– Но операция мистера Сингха будет производиться в новом здании, разве не так?
– О. Да, это верно. К тому моменту оно должно быть готово.
– Значит, после операции он будет находиться там же.
Доктор Радхакришнан смог только кивнуть.
– Увидимся через несколько дней, – сказала мисс Чепмен, захлопывая ежедневник и озаряя их приветливой улыбкой. Обе женщины промаршировали за дверь и уселись в ожидавщий их автомобиль.
Мистер Сальвадор развернулся на пятках, проследовал через все Здание № 1 и вытащил из стола бутылку джина. Они с доктором Радхакришнаном уселись за стол и принялись молча поглощать его из бумажных стаканчиков. Через пару минут к ним присоединился Зельдо. Это было само по себе тревожным знаком, поскольку Зельдо был помешанным на здоровье пуританином. Пить неразведенный джин из бумажных стаканчиков было совершенно не в его стиле.
– Что это было? – спросил наконец доктор Радхакришнан, когда у них с мистером Сальвадором, или Баки, или Бэ Эм, как называли его школьные кореша, оказалось внутри по нескольку унций этанола.
Мистер Сальвадор всплеснул руками.
– Что я могу сказать такого, что хоть как-то обогатит уже полученные вами впечатления?
– Она вас знает.
Мистер Сальвадор вздохнул.
– Мой отец был аргентинцем немецко-итальянского происхождения. Мать – британкой. Один из наших домов располагался в Англии, и именно там я пошел в школу. Раз или два в год она являлась туда с проверкой. Она садилась на заднюю парту и несколько минут наблюдала. Заставляла учителей чертовски нервничать. Учеников тоже. Даже охранники трепетали.
– После этого вас связывали какие-то общие дела?
– Никаких. Никогда. Я совершенно не понимаю, почему она даже имя мое помнит. Должно быть, у нее фотографическая память. Она – выродок природы, – заключил он, греша очевидностью.
