Интерфейс - страница 13

– Спасибо за демонстрацию, сэр, было очень интересно, – сказал охранник. – Приятного полета.

Затем Бристоль отвернулся к вестибюлю. Аарон и Огл тоже смотрели в ту сторону – казалось, всех находящихся там людей охватило общее беспокойство. Причина, однако, заключалась не в хулиганах или террористах. Это были бизнесмены, табунами выбегающие из баров и ресторанов, в которых их застало выступление президента. Они промчались через вестибюль, сшибая простых путешественников и носильщиков и схватились между собой за доступ к телефонам-автоматам.

Огл снисходительно хмыкнул.

– Похоже, президент произнес потрясающую речь, – сказал он. – Возможно, нам следует подключить их к вашей машине.

Как выяснилось, они летели одним рейсом, сидя через проход друг от друга на первом ряду в салоне первого класса. В экономе шаркающих старушек и мускулистых моряков было как сельдей в бочке; в первом практически никого. Первый час полета Огл проработал на своем компьютере – он молотил по клавишам с такой скоростью, что производимый им звук напоминал перестук града по жестяному столу, и время от времени произносил добродушно «Дерьмо!».

Аарон извлек пустой блокнот из бумаги-миллиметровки, снял с ручки колпачок и до самого Питтсбурга таращился на нее. Тут наступило время обеда и он ручку убрал. Он пытался упорядочить свои мысли. Ни одной мысли не было.

После обеда Огл переместился от окна к проходу, поближе к Аарону, и слегка смутил последнего, заказав обоим выпивку.

– Важная презентация, – сказал Огл.

Аарон подавил вздох и кивнул.

– Вы владелец небольшой хайтек-компании.

– Ага.

– Вы разработали эту штуку, потратили весь венчурный капитал, исчерпали, вероятно, лимиты на собственных кредитных картах и теперь должны заработать хоть немного денег, не то ваши инвесторы поставят вас на бабки.

– Да, примерно так все и обстоит.

– А оборот наличности буквально убивает вас, потому что детали для этих штуковин стоят денег, но вы не получите ни цента раньше чем – ну сколько там? – тридцать или шестьдесят дней после поставки. Это если повезет.

– Да, это настоящая проблема, – сказал Аарон.

Он потихоньку наливался желчью. Беседа началась интересно, сразу приобрела неприятный оборот, а теперь начала попросту раздражать его.

– Ну что ж, давайте посмотрим. Вы летите в Эл-Эй. Главный продукт Эл-Эй – развлечения. У вас при себе устройство, которое измеряет реакции людей на разные вещи. Человекометр.

– Я бы не назвал его человекометром.

– Конечно, нет. Но так его будут звать все. Да только оно лучше всех в своем роде, я понял это почти сразу. В общем, вы собираетесь встретиться с целой кучей исполнительных продюсеров с кино- и телестудий, может, из каких-нибудь рекламных агентств, и убедить их купить сразу много устройств, подключить их к средним людям, начать показывать им фильмы и программы, в общем, использовать их в качестве тестовой аудитории.

– Да, примерно так. Вы очень проницательный человек, мистер Огл.

– За это мне и платят, – сказал Огл.

– Вы работаете в медиаиндустрии?

– Что ж, мою работу можно описать и так, – сказал Огл.

– Вам, кажется, хорошо знакома сфера высоких технологий.

– Ну..., – сказал Огл.

Внезапно он притих и задумался. Он нажал кнопку на подлокотнике и на пару дюймов откинул спинку кресла. Он запрокинул голову и закрыл глаза, сжав в кулаке стакан с выпивкой.

– У высоких технологий есть свои биоритмы.

– Биоритмы?

Огл открыл один глаз, чуть повернул голову, уставился на Аарона.

– Конечно, вам это слово не нравится, потому что вы Мистер Хайтек, а оно звучит как псевдонаучный термин для коктейльной болтовни.

– Именно, – Аарону начинало казаться, что Огл знает его лучше, чем он сам.

– В общем, и правильно, что не нравится. Но все-таки за ним стоит определенный смысл. Видите ли, мы живем при капитализме. Капитализм можно определить как борьбу за капитал. Начинающие бизнесмены и действующие предприятия, ищущие пути расширения, бьются за скудные источники доступного капитала, как голодные шакалы за ногу зебры.

– Какой депрессивный образ.

– Какая страна, такой и образ. В других странах, где у людей образуются сбережения, все не так. Но здесь и сейчас все именно так, потому что накопительство противоречит нашим ценностям.