. Боже мой, какой это труд быть родственником!
Пауза.
Тенина. Тебе все равно, что с твоим дядей?!
Павлуша. Мне важно знать, убили ли вы его?!
Пауза.
Тенина. А если мне хочется рассказать тебе все в деталях?
Павлуша. Нет! Только убили или нет!
Пауза.
Тенина. Нет!
Павлуша. Да!
Пауза.
Тенина. Нет!
Павлуша. Да! (Пауза). Да! (Пауза). Отравила! (Пауза). Малиновым вином! (Пауза). Исполнилась моя мечта! (Пауза). Убила! (Пауза). Мой ответ — да! Тысячу раз да! (Пауза. Спокойно). Да вот он и сам.
Комната наполняется особенным голубоватым свечением, что наблюдается в поездах, после того, как отключают большой свет. Явственно слышны тяжелые шаги. Все ближе и ближе. Фотоаппарат искрит. Муляжи фотографических птиц, совершая однообразные механические движения, принимаются клевать из блюдец малиновое варенье.
4. Интерьер четвертый
Интерьер четвертый установлен еще до начала действия. Сцена как будто стала просторнее. Много просторнее. Воздух, звуки лета, запах цветов. Здесь я вспоминаю В.Э. Борисова — Мусатова. Ольга Витальевна в белом воздушном платье, с венком из белых полевых цветов на голове, с белым же солнечным зонтом, в плетеном кресле, за плетеным же столиком с чашками и черной бутылкой малинового вина, неподалеку от чудовищного самовара, по причине самодостаточности, установленного отдельно, позирует стоящему чуть поодаль, у фотоаппарата, Павлуше. Тот — в полном костюме фотографа с помочами, чернильным беретом и красным шарфом. Тенина жеманничает, улыбается, принимает позы.
Единственная из рабочих сцены — молоденькая женщина точь в точь в таком же платье и с таким же венком, что и у Тениной картинно возлежит в гамаке.
К живописной и радостной этой группе, в траве высоко поднимая ноги, приближается Павел Анисимович Вирхов. Это среднего роста коренастый мужчина с соломенного цвета бородкой, и сказочно румяными налившимися щечками. Он, так же, как и Тенина — в белом. Белый летний костюм, соломенная шляпа и огромный букет, состоящий из веток жасмина и пионов.
При виде Вирхова, Тенина делается неподвижной. Улыбка сходит с ее лица.
Вирхов(Радостно). Наконец — то, Оленька! Насилу отыскал тебя. Где ты все время скрываешься? Мы стали совсем редко видеться. (Пауза). Ты была на верхней террасе? Только посмотри, что за чудесный букет я составил там для тебя! (Припадает на одно колено и осыпает Тенину цветами. Пауза. Усаживается в кресло напротив). Оленька! Я так рад видеть тебя! (Пауза). Сколько же мы не виделись? (Пауза). Недели две? Три? (Пауза). Месяц? (Пауза). Где ты все время скрываешься? Мне тебя не хватает. Так хочется хотя бы иногда увидеть тебя. (Долгая пауза). Был сегодня на верхней террасе. (Пауза). Только что оттуда. (Пауза). Там такие дивные цветы! Вот, составил для тебя букет! (Пауза). Нравится? (Пауза). Оленька, я так рад тебе!
Тенина. Зачем ты пришел?
Пауза.
Вирхов. Я знаю, есть такие люди, что могут и вовсе не видеться со своими женами. Такие мужья считают главной своей задачей таким образом построить свой день, чтобы как можно удачнее схорониться от них. (Пауза). Я не знаю, что толкает их на подобное безумие. Поиск новых увлечений? Но это временно. (Пауза). Уверяю тебя, временно. Да что тебе то уж об этом говорить? (Пауза). Безусловно, мужчина без этого не может, и любая мало- мальски умная жена должна это понимать и, даже… не удивляйся, приветствовать, ибо это вносит… это вносит некое разнообразие. (Пауза). Но век мужчины короток. (Пауза). Короче века даже и нездоровой жены. (Пауза). Да, вот именно, век пусть и великолепно здорового мужчины короче века даже и безнадежно больной жены. (Пауза). Так что поводов у него, мужчины, для веселья, как видишь, не так уж и много. (Пауза). Друзья? Но друзья по большей части корыстны, только и делают, что норовят урвать от тебя кусочек. (Пауза). От друзей, Оленька, надобно подальше. Это я знаю наверняка. Мне доводилось убедиться в своей правоте многократно. (Пауза). И ты, Оленька, старайся подальше держаться от тех, кто норовит тебе в друзья пролезть, прошмыгнуть. Они это делают, преследуя определенную цель. Только так и никак иначе.
