- Что вы скажете в свое оправдание? - поднял мировой глаза на Помоева.
Помоев поглядел вопросительно на судью, потом на Гришку, опять на судью и побагровел.
- Как я должен это понимать? - пробормотал он. - За насмешку?
- Тут никакой над вами насмешки нет-с, - заметил Гришка, - а вам по чистой совести. Не давайте воли рукам.
- Молчи! - застучал Помоев палкой о пол. - Дурак! Шваль!
Мировой быстро снял цепь, выскочил из-за стола и побежал к себе в канцелярию.
- Прерываю заседание на пять минут! - крикнул он по дороге.
Помоев пошел за ним.
- Послушай, - начал мировой, всплескивая руками, - скандал ты мне устроить хочешь, что ли? Или тебе приятно слушать, как твои же кухарки да лакеи в своих показаниях будут тебя чистить, осла этакого? Зачем ты приехал? Без тебя я не мог дела решить, что ли?
- Я же у него и виноват! - растопырил руки Помоев. - Сам комедию эту устроил и на меня же сердится! Посади этого Гришку под арест, и... и всё!
- Гришку под арест! Тьфу! Каким дураком был ты, таким и остался! Ну, как же это можно Гришку под арест!
- Посади, вот и всё! Не меня же сажать!
- Прежние времена теперь, что ли? Гришку он побил и Гришку же под арест! Удивительная логика! Да ты имеешь какое-нибудь понятие о теперешнем судопроизводстве?
- Отродясь я не судился и судьей не был, а так я понимаю, что явись ко мне с жалобой на тебя этот самый Гришка, я так бы его с лестницы спустил, что и внукам запретил бы жаловаться, а не то, чтобы еще позволять ему замечания свои хамские делать. Скажи просто, что насмеяться хочешь, прыть свою показать... вот и всё! Жена, как прочла повестку да как увидала, что ты всем кухаркам и скотницам повестки прислал, удивилась. Не ожидала она от тебя таких штук. Нельзя так, Петя! Так друзья не делают.
- Но пойми же ты мое положение!
И Шестикрылов принялся объяснять Помоеву свое положение.
- Ты посиди здесь, - кончил он, - а я пойду и заочно решу. Ради бога не выходи! Со своими допотопными понятиями, ты такое ляпнешь там, что, чего доброго, придется протокол составлять.
Шестикрылов пошел в камеру и занялся разбирательством. Помоев, сидя в канцелярии за одним из столиков и перечитывая от нечего делать свежеизготовленные исполнительные листы, слышал, как мировой склонял Гришку к миру. Гришка долго топорщился, но наконец согласился, потребовав за обиду десять рублей.
- Ну, слава богу! - сказал Шестикрылов, входя по прочтении приговора в канцелярию. - Спасибо, что дело так кончилось... Словно тысяча пудов с плеч свалилась. Заплатишь ты Гришке 10 рублей и можешь быть покоен.
- Я Гришке... десять... рублей?! - обомлел Помоев. - Да ты в уме?..
- Ну, да ладно, ладно, я за тебя заплачу, - махнул рукой Шестикрылов, поморщившись. - Я и сто рублей готов дать, только чтоб не заводить неудовольствий. И не дай бог знакомых судить. Лучше, брат, чем Гришек бить, приезжай всякий раз ко мне и лупи меня! Это в тысячу раз легче. Пойдем к Наташе есть!
Через десять минут приятели сидели в апартаментах мирового и завтракали жареными карасями.
- Ну хорошо, - начал Помоев, выпивая третью, - ты Гришке 10 рублей присудил, а на сколько же ты его в арестантскую упек?
- Я его не упекал. За что же его?
- Как за что? - вытаращил глаза Помоев. - А за то, чтоб жалобы не подавал! Нешто он смеет на меня жалобы подавать?
Мировой и Ниткин принялись объяснять Помоеву, но он не понимал и стоял на своем.
- Что ни говори, а не годится Петька в судьи!-вздохнул он, беседуя с Ниткиным на обратном пути. - Человек он добрый, образованный, услужливый такой, но!.. не годится! Не умеет по-настоящему судить... Хоть жалко, а придется его на следующее трехлетье забастовать! Придется!..
+++
