Предрассветная работа Алексис была выматывающей. Благодаря бывшему Д-парню (члену элитной армейской группы «Дельта»), ее личному тренеру, она была в отличной физической форме, но теперь ее мышцы ныли почти все время. И читать неотложные документы в ванне быстро превратилось в привычку. Один из ее телохранителей (единственный, кто знал про эту привычку) любил подшучивать, что она вложила новый смысл в выражение «мокрое дело».
Алекс как раз открыла тонкую папку с информацией, которая не содержалась ни в одной из баз данных ее Агентства, ни в осязаемых бумажных архивах. Это было личное дело полевого агента с кодовым именем Ахерон, безусловно, лучшего в Агентстве за последний десяток лет. Если Джереми Слейду удастся его вернуть, сохранив в целости его легенду, это будет чудом. Для своей страны он был куда ценнее любого ядерного щита. Даже если ребята из министерства обороны когда-нибудь и создадут достаточно надежный щит, подумала Алексис, покачав головой.
Единственное, чего в папке не значилось, было настоящее имя агента, известное только Слейду и Доновану Моргану. Проглядывая первую страницу, Алексис узнала, что он был сыном египтянина и американки и рос в Каире, имея двойное гражданство. В начале девяностых, когда правительство Мубарака вело войну с воинствующими исламистскими группировками, несколько друзей шпиона были убиты во время нападения террористов на кофейню в уголке модной тогда площади Тарир. Поскольку доходы от туризма составляли заметную часть египетского бюджета, террористические группировки выбирали для нападений места, особенно посещаемые туристами, чтобы подорвать экономику страны и тем самым свалить правительство.
Прослышав, что египетская разведка нафарширована членами милитаристских группировок, будущий агент, тогда еще студент Каирского университета, предложил свои услуги Слейду, тогда главе отделения ЦРУ в Каире. Хотя он и не прошел специальное обучение, шпион под руководством Слейда проник в Аль Гама'а аль Исламийя, самую воинствующую из египетских террористических организаций, завоевав доверие ее членов активным участием в их излюбленных приемах самофинансирования — в ограблении банков.
Поклонник классической литературы Слейд решил назвать своего новобранца Ахероном в честь мифической реки, которая открыла Одиссею доступ в подземное царство. Имя оказалось очень удачным: благодаря получаемой от Ахерона информации Слейд помог египетским силам безопасности воспрепятствовать десятку террористических нападений на иностранных туристов.
В 1995 году Слейд вернулся в Вашингтон, чтобы возглавить ближневосточный отдел Агентства, а два года спустя Ахерон присоединился к нему как аспирант-археолог, учащийся в Соединенных Штатах. Используя полевые раскопки как прикрытие, он выполнял задания во всех тамошних странах на протяжении нескольких лет с необыкновенным успехом, до операции в Ираке в 2001 году под кодовым названием «Гидра». Название ей дали из-за того, что Саддам Хуссейн с его недоброй памяти двойниками, по сути, был многоголовым чудовищем.
У их шпиона была идеальная крыша. Хуссейн, жестокий диктатор-угнетатель, тем не менее всегда был восторженным пропагандистом иракского культурного наследия, и после «Бури в пустыне» приветствовал иностранных археологов — включая английских и американских, — готовых изучать и спасать археологические раскопки в его стране. А в Ираке, колыбели цивилизации, их насчитываются тысячи и тысячи на землях древних шумерской, ассирийской и вавилонской империй. А их шпион особенно импонировал иракскому режиму, поскольку был членом бостонской организации, опубликовавшей письмо в газете с осуждением ущерба, нанесенного иракскому наследию американскими и британскими военными самолетами, патрулировавшими закрытые для полетов зоны. Их бомбы наряду со многим другим только-только не уничтожили Ур, место рождения Авраама.
Археологам в Ираке не только разрешалось иметь при себе небольшие ноутбуки, но даже рекомендовалось приобретать оружие для защиты от грабителей. Из-за хаоса и нищеты, усугубившейся вследствие «Бури в пустыне», проблема грабежей, как знала Алексис, стала настолько острой, что немногие археологи, рисковавшие работать в Ираке, иногда бывали вооружены даже более до зубов, чем солдаты.
