Если только он не был другом Нефритового Дракона, подумала Кейт. Что, если его друг Н.Д. позвонил ему в панике и попросил о ничтожной услуге? Что, если Нефритовый Дракон сам произвел дерьмовую предварительную разведку, а Коту представил ее более тщательной? Настолько ему не терпелось заполучить «Анатомию Тайн», что и безопасность друга его не заботила? Тогда в определенном смысле Кота убил Н.Д. Вдобавок к Эндрю Резерфорду. И покушению на Медину.
Руки Кейт, пока она прятала пистолет-отмычку в кармане жакета, который оставила в номере «Коннота», тряслись от гнева.
СИДИ-БОУ-САИД — 2 ЧАСА 48 МИНУТ ПОПОЛУДНИ
Руки Коннора Блэка не тряслись. Стоя в извилистом мощенном булыжником проулке в Сиди-Боу-Саиде почти над обрывом, он твердо держал в них что-то вроде камеры с телеобъективом, наведя ее на береговую линию внизу. Используя способность прибора создавать изображение по тепловому излучению, он наблюдал охранника внутри виллы на его обычном месте возле входной двери. Остальные двое на балконе второго этажа играли на доске в какую-то игру. Прямо над ними на верхнем балконе стояла девушка (сиделка, которую он и его товарищи называли миссис Соловей) и глядела на неизменно спокойные бирюзовые воды залива.
Впервые Коннор увидел ее не просто как красный силуэт внутри дома.
— Она сногсшибательна, — пробормотал он, увеличивая изображение ее профиля. Высокий рост, стройность, смуглая южно-азиатская кожа, черные волосы по пояс и лицо из тех, на описание которых поэты расходовали все свои чернила.
Опустив прибор, он оглянулся. Позади никого не было.
— Ревир, как дела?
— Хорошо, — раздался у него в ухе голос человека, чье настоящее имя на самом деле было Поль. — Любовник Два арендовал катер в порту. В этот момент мы загружаем охладитель…
— Я пошел.
— Я тоже, — ответил Ревир и отправился в облюбованное ими кафе взять на себя обзор берега.
Войдя в свой и Джейсона Аверы номер, Коннор увидел, что оборудование, которое им потребуется позднее, было уже уложено в охладитель.
— Пошли! — сказал он, берясь за одну ручку. Днем тащить его по городу выглядело вполне естественным. Ночью могли бы вздергиваться брови и задаваться вопросы.
В шортах и солнечных очках они направились к порту. Для отвода глаз было решено совершить короткую поездку вдоль берега.
— Первый Любовник, — услышал Коннор у себя в ухе. Это был Лесовик, все еще сидевший среди деревьев напротив дверей виллы. — Что-то происходит.
— Ну?
— Фигуры расплываются. Я видел, как миссис Соловей ушла с балкона, но теперь она и ее муж практически исчезли. Пара вспышечек. Я все еще ее слышу, но…
— Проблема с биноклем или мера предосторожности, как по-твоему? — спросил Коннор. Он знал, что охранникам, если они хотели скрыть свое движение по дому, было достаточно отключить кондиционеры. И североафриканская жара быстро приблизит температуру внутри дома к температуре человеческого тела, положив конец возможностям температурного прибора слежения.
— Трудно сказать, — ответил Лесовик. — Нет, погоди-ка. Подъехал фургон. «Служба охлаждения Маджида»? Похоже, случайная поломка кондиционера.
— Продолжай. Проследи, не уедет ли кто. Ревир следит за берегом.
— Будет сделано.
РИМ — 6 ЧАСОВ 35 МИНУТ ПОПОЛУДНИ
Палаццо было светло-желтым, с массивными деревянными дверями, окнами в сводчатых каменных арках и горшками красных бегоний на балкончике третьего этажа. В мощенном булыжником проулке перед ним были припаркованы мотороллеры и пара-другая легковушек, которые в Америке выглядели бы детскими игрушками. Хотя здание видывало лучшие дни — краска местами поблекла, а стены на уровне улицы были испещрены граффити, — в глазах Кейт оно не имело ни малейшего изъяна.
— Чао, Джузеппе! — сказала она, обнимая пожилого владельца отеля.
— У тебя новый дружок. Пожалуй, мне пора — как это у вас говорится? — выбросить полотенце?
— Ни в коем случае! Я даже не понимаю, о ком ты говоришь.
— Кати! — С притворно суровым видом он опустил руку за конторку и протянул ей пакетик. С таким знакомым рисунком. Ее любимая местная кондитерская. — Он знает твой любимый шоколад!
— А, мой новый клиент! — сказала она, взглянув на карточку: Медина благодарил ее за утро.
