Честное богатство планеты воров оплачивало подделки, огромные долги, фальшивые операции и сделки, данные о которых шли в компьютеры, данные о судах, грузах и пассажирах, почти незаметно вливающиеся в огромный поток коммерции десяти тысяч миров.
– Пусть платит за всё, – заметил Лавендер одному из своих сообщников, явному уголовнику и заодно севстралийскому агенту. – Пусть платит хорошие деньги за плохие дела. Трать побольше.
Как раз перед отлетом Бенджакомина Лавендер передал дополнительное послание непосредственно через ход-капитана, хотя ход-капитаны такие поручения, как правило, не выполняли. Но этот ход-капитан был сменным пилотом норстрелианского космического флота, хоть, в полном соответствии с приказом, совершенно не походил на военного.
В послании говорилось о лицензии на планоформ: еще двадцать с лишним таблеток струна, стоимость которых окончательно поработит Виолу Сидерею на сотни сотен лет.
– Можно даже не передавать этого. Ответ «да», – бросил капитан.
В рубку управления вошел Бенджакомин. Это противоречило правилам, но он на то и нанял этот корабль, чтобы нарушать правила. Капитан резко вскинул голову:
– Вы пассажир! Немедленно проваливайте отсюда!
– Но у вас на борту моя маленькая яхта, – возразил Бенджакомин. – Я здесь единственный посторонний.
– Убирайтесь. Если вас застанут здесь, придется платить штраф.
– Неважно, – отмахнулся Бенджакомин. – Я кредитоспособен.
– Неужели? – иронически осведомился капитан. – Даже настолько, чтобы расплатиться двадцатью таблетками струна? Навряд ли! Ни у кого не найдется столько струна!
Бенджакомин рассмеялся, представив горы таблеток, которые у него скоро появятся. Все, что для этого нужно: покинуть планоформный корабль, нанести удар, проскользнуть мимо кисонек и вернуться. Его сила и уверенность проистекали из того факта, что теперь он твердо знал, как добыть богатство. Выписать закладную на планету в обмен на двадцать таблеток струна – сущие пустяки, если прибыль составит много тысяч к одному.
– Глупости, – буркнул капитан. – Так рисковать, и ради чего?! А вот если я расскажу вам, как пробраться в севстралийскую коммуникационную систему… это, пожалуй, обойдется вам в двадцать семь таблеток.
Бенджакомин насторожился.
На какой-то момент ему показалось, что сейчас разорвется сердце. Все труды, годы тренировки, мертвый мальчик на пляже, игра на кредит, и теперь это неожиданное заявление!
Бозарт решил пойти ва-банк.
– Что вам известно? – прямо выпалил он.
– Ничего, – пожал плечами капитан. – Вы сказали «Севстралия».
– Ну да. И что?
– Откуда вы догадались? Или знали? Кто вам сказал?
– Но куда еще может кинуться человек в поисках несметных богатств? Если, конечно, сумеет унести ноги. Двадцать таблеток для такого человека, как вы, – ерунда.
– Это двести лет труда трехсот тысяч человек, – мрачно возразил Бенджакомин.
– Если вам такое сойдет с рук, у вас окажется куда больше двадцати таблеток, а ваш народ будет по уши ими завален.
И перед глазами Бенджакомина вдруг замелькали таблетки, тысячи, миллионы, миллиарды таблеток…
– Знаю.
– Ну а если ничего не выйдет, у вас еще есть карточка.
– И это верно. Так и быть. Валяйте. Объясните, как попасть в систему, и получите двадцать семь таблеток.
– Дайте мне карточку.
Бенджакомин упрямо мотнул головой. Он, опытный вор, знал все приемы своих собратьев. Но, подумав, понял, что настал решающий момент. Тот момент, когда приходится вступить в рискованную игру. Или – или. Придется в буквальном смысле поставить все на карту.
– Я отмечу ее и немедленно верну, – пообещал капитан.
В пылу возбуждения Бенджакомин не заметил, что карточка вложена в дупликатор, что операция была зафиксирована, что сообщение вернулось назад в Олимпийский центр и что закладная на планету Виола Сидерея будет зачитываться в определенных коммерческих агентствах на Земле последующие три сотни лет.
Бенджакомин получил карточку обратно и облегченно вздохнул. В эту минуту он ощущал себя честным грабителем.
Если он погибнет, карточка сгорит вместе с ним и его народу не придется платить. Если же выиграет, отсыплет капитану немного из своего кармана.
