– Кроули, – произнесла Джоан голосом, разнесшимся по всему коридору, – теперь с тобой пребудет вечный мир.
Кроули нахмурилась. Ей хватило приличия сделать озадаченный вид, но она промолчала.
– Не говорите со мной, милые люди, – сказала маленькая Джоан. – Сначала привыкните ко мне. Я принесу вам жизнь-вместе. Это больше любви. Любовь – жестокое, грустное, грязное слово, слово холодное и старое. Оно слишком много говорит и слишком мало обещает. Я принесу вам нечто большее, чем любовь. Если вы живете, вы живете. Если вы живете-вместе, вы знаете, что рядом другая жизнь – вы оба, каждый из вас, вы все. Ничего не делайте. Не хватайте, не стискивайте, не владейте. Просто будьте. Вот оружие. Против него бессильны огонь, и пуля, и яд.
– Хотела бы я поверить тебе, но не знаю как, – сказала Мейбл.
– Не надо мне верить, – ответила маленькая Джоан. – Просто жди, и пусть все идет своим чередом. Пропустите меня, добрые люди. Мне нужно поспать. Элейн присмотрит за мной, пока я сплю, а проснувшись, я расскажу вам, почему вы перестали быть недолюдьми.
Джоан шагнула вперед…
Дикий, завывающий вопль пронесся по коридору.
Все оглянулись в поисках его источника.
Он был похож на крик хищной птицы, но раздался в рядах недолюдей.
Элейн увидела первой.
Кроули держала нож – и, как только вопль стих, бросилась на Джоан.
Девочка и женщина рухнули на пол, их одежды перепутались. Дважды поднялась большая рука с ножом – и во второй раз он был красным.
По внезапному жаркому жжению в боку Элейн поняла, что один из ударов задел ее. Она не знала, жива ли Джоан.
Недолюди оттащили Кроули от девочки.
Кроули была белой от ярости.
– Слова, слова, слова! Она прикончит всех нас своими словами!
Крупный, толстый мужчина с медвежьей мордой, но головой и телом человека обошел того, кто держал Кроули, и отвесил ей могучую пощечину. Кроули рухнула на пол без сознания. Окровавленный нож упал на старый, истертый ковер. (Элейн машинально подумала: позже дать ей тонизирующее; проверить шейные позвонки; кровотечения нет.)
Впервые в жизни Элейн действовала как квалифицированная ведьма. Она помогла раздеть маленькую Джоан. Крошечное тельце с раной под грудной клеткой, из которой толчками изливалась темно-пурпурная кровь, выглядело искалеченным и хрупким. Элейн залезла в свою левую сумку. Достала хирургическую ручку-радар. Поднесла к глазу и сквозь нее осмотрела плоть вокруг раны. Брюшина была повреждена, печень порезана, верхние складки толстого кишечника – проколоты в двух местах. Увидев все это, Элейн поняла, что нужно делать. Она отогнала зевак и взялась за работу.
Сперва она заклеила порезы изнутри, начав с печени. Каждому мазку органического клея предшествовала крошечная щепотка перекодирующего порошка, предназначенного для усиления восстановительных способностей поврежденного органа. Ощупывание, придавливание и сжимание заняло одиннадцать минут. К этому моменту Джоан очнулась и прошептала:
– Я умираю?
– Вовсе нет, – ответила Элейн, – если только эти человеческие лекарства не отравят твою собачью кровь.
– Кто это сделал?
– Кроули.
– Почему? – спросила девочка. – Зачем? Ей тоже больно? Где она?
– И будет еще больнее, – сказал человек-козел, Мой-милый-Чарли. – Если она выживет, мы ее подлечим, осудим и казним.
– Вы этого не сделаете, – возразила Джоан. – Вы ее полюбите. Вы должны.
Человек-козел выглядел ошеломленным.
Он выместил свою растерянность на Элейн.
– Пойди проверь Кроули, – сказал он. – Может, Орсон прикончил ее той пощечиной. Он, знаешь ли, медведь.
– Я заметила, – сухо откликнулась Элейн. На кого, по его мнению, было похоже то чудище? На колибри?
Она подошла к телу Кроули. Прикоснулась к плечам женщины – и поняла, что будут проблемы. Снаружи Кроули выглядела как человек – но ее мускулатура не была человеческой. Элейн полагала, что лаборатории оставили Кроули колоссальную мощь, сохранив бизоньи силу и упрямство по некой загадочной промышленной причине. Элейн достала мозгоцепь – устройство для телепатической связи малой дальности, работавшее недолго и плохо, – чтобы посмотреть, функционирует ли разум. Когда она потянулась к голове Кроули, чтобы подключить аппарат, девушка внезапно пришла в себя, вскочила и крикнула:
