Во дворе горели тусклые фонари. Дождь отплясывал замысловатые танцы в выбоинах асфальта. Машины стояли и у подъездов, и на газонах, так что приткнуться было негде.
«А еще жалуются, что плохо живут, — мысленно возмутился Илларион, взглядом выискивая свободное пространство. — У каждой семьи по машине, да и не одна, а несколько, а потом говорят, что нет денег, и не задумываются, что на своей машине ездят в булочную. Машина хороша только для работы, каких-то экстренных дел, а не для того, чтобы бездумно рассекать по городу».
Все-таки изыскав пространство, Забродов приткнулся у самого бордюра, заглушил двигатель и вышел из машины, поглядывая по сторонам. В окнах домов горели многочисленные огни. Не обнаружив поблизости странных или подозрительных личностей, которые могли за ним шпионить или при первом же удобном случае заехать монтировкой по затылку в темном подъезде, Илларион вошел в неприглядный и затхлый подъезд, прикрыв за собой предательски скрипнувшую дверь, обклеенную снаружи разного рода объявлениями из жанра «Молодая семья ищет квартиру. Чистоту и своевременную оплату гарантируем».
Забродов не сразу сориентировался в кромешной темноте. Приткнувшись спиной к почтовым ящикам, он достал из кармана джинсов мобильный телефон и включил дисплей, который в непредвиденных ситуациях отлично заменял фонарик.
Осветив тусклым белым светом ступеньки, Забродов поднялся к лифтам и нажал пальцем оплавленную зажигалкой черную кнопку. Кнопка даже не загорелась.
«Лифт не работает, — автоматически подумал Забродов и почесал макушку. — Как обычно. Чего можно ожидать от подъезда, в котором наплевано и не горит даже свет?»
Тяжело вздохнув, как рабочий, отработавший целую смену на заводе, Илларион начал бодрое восхождение по лестнице. Подниматься предстояло на девятый этаж, и, учитывая высокие ступени, он не единожды споткнулся и помянул недобрым словом криворуких строителей и тупоголовых архитекторов-проектировщиков, благодаря которым можно было расшибиться насмерть в собственном подъезде.
«Этот подъезд можно рекомендовать для съемок низкобюджетных фильмов ужасов. А что? Отличное место. Сваяют что-то наподобие «Ведьмы из Блэр», только назовут по-другому, например «Ужас в российской глубинке», — размышлял Забродов, поднимаясь по лестнице.
На некоторых этажах горели тусклые лампочки. Тошнотворным запахом тянуло из мусоропровода, словно там уже неделю застряли гнилые яблоки. Местами Забродов натыкался на аккуратно скрученные баранкой фекалии и морщился.
На девятом этаже, отдышавшись после стремительного марафона, Забродов прислушался, пытаясь уловить чутким ухом хоть малейший шорох. Но во всем подъезде стояла глубочайшая тишина, словно здесь никто уже давно не проживал.
Выждав для профилактики пару минут, Илларион начал колдовать над входным замком. Нижний кнопочный поддался в течение нескольких секунд. Раздался едва слышный щелчок. А с верхним пришлось повозиться. Действовал Забродов деликатно, опасаясь сломать отмычки и тем самым наследить.
«Кража со взломом, — мелькнуло у него в голове. — Сразу статья. Даже если воровать ничего не собирался, все равно впаяют. Вот уж где бы развернулся Сорокин со своими знаниями уголовного кодекса».
Когда последний замок поддался, Забродов осторожно извлек отмычку, спрятал ее в футляр, похожий на маникюрный набор, и положил его во внутренний карман куртки.
Он заблаговременно, чтобы не оставить отпечатков пальцев, надел черные кожаные перчатки и осторожно взялся за ручку двери, словно она была раскаленной. Опустив ее и слегка прижав, он открыл дверь.
В коридоре, как и во всей квартире, было темно. Забродов, закрыв за собой дверь без малейшего скрипа, скользнул на кухню. После чего проверил гостиную, спальню и санузел. Убедившись, что в квартире кроме него никого нет, он успокоился и мысленно еще раз пробежался по существенным пунктам своего плана.
«Все должно пройти гладко. У меня нет права на ошибку. Она может оказаться для меня фатальной. И тогда случится самое худшее. Орбели, убрав меня с авансцены, надавит на Короткова, и тот вернется под его покровительство, как одумавшийся блудный сын. Страшно представить, что произойдет, если Коротков станет президентом, а Орбели безнаказанно продолжит творить свои кровавые дела. Россия погрязнет в коррупции и убийствах. Армянская мафия, как паук из своей жертвы, высосет из нее все соки», — думал Забродов, все больше проникаясь мыслью, что от него зависит многое, если не все.
