Совесть Багирова не мучила. У него было оправдание: раз его избили какие-то русские националисты, просто так, ни за что, когда он просто шел по улице. Тогда Эдисон впервые в жизни подумал, что умирает. Он валялся на асфальте, истекая кровью в проулке. Немногочисленные прохожие шарахались и проходили мимо. А он, Эдисон, тщетно пытался подняться, понимая, что если его заберет милиция или скорая помощь, то вышвырнут его ко всем чертям из России.
И тогда он озлобился, понял, что если не начнет действовать, то его просто разорвут на куски. Оказалось, что не одного Багирова мучили подобные мысли. Он нашел своих единомышленников на рынке, где работали азербайджанские торговцы. Как водится, на рынке были и рэкетиры, которые вели свой бизнес. Эдисон за неплохую мзду пообещал своим соотечественникам, что избавит их от рэкета и наездов. Со своим первым делом он справился успешно. Вооружившись ржавой арматурой, он и еще четверо знакомых до смерти забили троих рэкетиров на устрашение другим. После этого случая Багирова начали уважать и бояться, и он, чтобы не отойти в лучший мир, вскорости обзавелся оружием. Со временем Багиров, обросши огромным числом соплеменников, также недовольных притеснениями со стороны коренного населения, организовал сильную бригаду. Через кооператив взял под свой контроль торговлю фруктами и цветами, вытеснил из рынков прибалтов и украинцев, держал Центральный, Ленинградский и Черемушкинский рынки, вышел на связь с преступными группировками из Турции, Пакистана и Ирака, специализируясь на торговле валютой и наркотиками. Правда, не все складывалось так гладко, как того хотелось бы. Случались и промахи, и довелось пропустить парочку серьезных ударов, когда однажды менты погромили его торговые точки в ходе спецоперации. Он, как руководитель азербайджанского землячества в Москве, на встречах с представителями власти высказал ряд претензий. Представители грузинской и армянской общин позорно молчали. Понятно, что менты их почти не тронули, но могли бы вступиться хотя бы в знак солидарности. Тогда еще министр внутренних дел Азербайджана сказал, что рейды московского ОМОНа могут спровоцировать «вспышки народного гнева» против многочисленного русскоязычного населения Баку.
Ничего, Багиров оправился и от этого удара. Конкуренты хотели подкосить ему бизнес, но у них ничего не получилось. Эдисон завязал контакты среди азербайджанских коммерсантов и организовал торговлю икрой и рыбой ценных пород с азербайджанского побережья Каспийского моря.
Когда начались наезды со стороны русских и чеченцев, Багиров ответил жестко. На каждое убийство азербайджанца он отвечал десятью убийствами, его бригада, впоследствии ставшая организованной преступной группировкой, расстреливала и убивала всех, кто только набирался смелости стать у Багирова на дороге. Он снискал себе уважение в криминальных кругах Москвы, и с его мнением вынуждены были считаться. Благодаря своему авторитету Багиров получил контроль над общаком и мог распоряжаться крупными суммами денег. Нетрудно догадаться, что львиную часть прибыли приносила наркоторговля, а остальные бизнесы шли в дополнение, но Эдисон, памятуя голодное прошлое, когда он чуть ли не нищенствовал, не гнушался любой возможностью заработать. У него было чутье на дело, на деньги.
Сейчас ему было около пятидесяти, и он мог немного расслабиться, расквитаться с теми годами, когда ему с утра до ночи приходилось работать, выискивать какие-то возможности и, всякий раз ввязываясь в какую-нибудь крупную аферу, рисковать своей шкурой и всем имеющимся. Как человек предусмотрительный, он легализовал свой бизнес, носил костюм, ел в дорогих ресторанах и, в общем, вел образ жизни респектабельного человека, заработавшего на свой кусок хлеба. Да и времена теперь были другие. Накопленные средства, чтобы избежать ненужных проблем, он перевел в оффшорную зону. Всякое случается, кто его знает, может, он, Багиров, теперь влиятельный коммерсант, ходит под бдительным оком ФСБ. Он давно усвоил: для того чтобы не проиграть, нужно быть всегда настороже. Возможно, вследствие таких принципов в свои годы Багиров не имел семьи и друзей. В его бизнесе было опасно к кому-то привязываться. В криминальном мире не гнушаются убивать близких, чтобы заставить принять нужное решение, а он, Багиров, не хочет становиться заложником такой ситуации. Багиров предпочитал питаться в ресторанах своих соотечественников, вернее сказать, подчиненных авторитетов. Кто его знает, может, в чужих ресторанах его отравят. Он был вынужден самостоятельно заботиться о своей безопасности. Естественно, ему это не нравилось, потому что думать приходилось много и напряженно, но, с другой стороны, он не собирался и не хотел умирать и поэтому менял машины, охранников, телефонные номера, а свои намерения держал при себе, не доверяя никому, даже помощникам. Он догадывался, что его ненавидят, и поэтому вел себя жестко и бескомпромиссно, исходя из принципа, что пускай его лучше боятся и уважают, чем когда-нибудь воткнут нож в спину из-за его малодушия.
