«Зачем держать проблемных людей? В таких делах не должно быть никакой дружбы и жалости, — думал Героян, принимая контрастный душ. — От Орбели в последнее время одни проблемы. ФСБ, азеры… Да и какой из него бизнесмен? Я его финансирую, выписал ему из Европы самый лучший менеджмент. Так и любой дурак справится…»
* * *
Приезд Герояна вызвал у Орбели чуть ли не панику. Он страшно боялся, что в приватной беседе Героян пояснит ему, что больше не нуждается в его услугах, и он может идти, куда хочет. Орбели тщетно пытался успокоиться, но наоборот: с каждым днем пребывания Герояна в Москве он нервничал все больше и больше, особенно после той стычки с Коротковым в предвыборном штабе.
«Решил выделиться, подонок, — думал Орбели, поднося ко рту фарфоровую чашку с кофе. — Думал меня опустить. Хрен тебе, урод! Не согласишься — найду другого на пост президента. Никто меня не подсидит. Не дождетесь. Я не какой-то там тебе слабак, которым можно манипулировать».
Сделав пару глотков горького кофе, Орбели поставил чашку обратно на поднос и крепко задумался, подперев подбородок ладонью…
Как и полагается, он встретил Герояна в аэропорту со всеми почестями и подхалимством. Субординация была соблюдена. Орбели отслеживал каждый жест Герояна и запоминал каждое его слово, пытаясь из всего этого сделать для себя определенные выводы. И, честно говоря, однозначных выводов не было, что и беспокоило Орбели. Героян хладнокровно расспрашивал его о делах, внимательно выслушивал ответы и не давал знать даже полунамеком, какова его оценка той или иной новости.
Желая умаслить Герояна, Орбели в день приезда пригласил его в баню, для чего заблаговременно отсортировал лучших московских девочек. Он хотел как-то задобрить важного гостя и своего непосредственного начальника, но тот отказался от бани и прямиком поехал в «Метрополь», что в очередной раз озадачило Орбели и только усилило его тревогу. В мозгу роились самые фантастические предположения. Орбели даже организовал за Герояном слежку. Он понимал, что если это вскроется, то его участь предрешена, но с другой стороны, он не мог справиться со страхом и готов был на все что угодно, только бы прийти в состояние внутреннего равновесия.
Судя по полученной информации, Героян ни с кем не встречался и безвылазно сидел в номере. Эта информация придала Орбели немного оптимизма, и в какой-то момент он подумал, что, возможно, все слишком преувеличивает, и на его умственных способностях просто сказывается напряжение последних месяцев. Орбели решил, что как только все наладится, он поедет куда-нибудь отдохнуть и обязательно отключит все телефоны. Ему нужно восстановиться во всех смыслах, иначе он скоро взорвется от напряжения. Он настолько крепко задумался, что даже не услышал, как вошла секретарша.
— К вам Сержик Сорекович, — голос секретарши прозвучал неожиданно, и Орбели вздрогнул.
— Почему ты сразу его не пропустила? — раздраженно сказал Орбели. — Я же сказал, что его пропускать в кабинет сразу же.
— Извините, пожалуйста, — тихо пробормотала секретарша.
— Принесешь нам армянский коньяк. Два бокала и две кубинские сигары.
Орбели приосанился, поправил галстук и пиджак и выпрямился в офисном кресле, словно проглотил кол.
Героян вальяжно зашел в кабинет, небрежно притворив за собой дверь. По запястью скользнули золотые часы, которые стоили целое состояние.
— Приветствую, Артур.
— Как Москва? — любезно улыбнулся Орбели. — Не слишком шумно?
— Нормально. Я здесь по делам, — равнодушно отозвался Героян. — Давай обсудим наши дела. У тебя серьезные проблемы, Артур. Если я ошибаюсь, поправь меня.
Орбели едва не поперхнулся. Откуда он все пронюхал? Может, у Герояна есть свои информаторы, которые контролируют каждый его шаг?
— Проблемы есть, — сдержанно ответил Орбели, тщетно подавляя страх. — Но не такие большие, как пытаются представить мои враги.
— Великие дела делаются в тишине, — холодно улыбнулся Героян, поглядывая на циферблат своих часов. — Ты понимаешь, о чем идет речь?
— Естественно. В последнее время поднялось слишком много шума. По большей части его создает пресса, и я пытаюсь на нее воздействовать…
