Оп-па. Он совершенно прав, так как должен знать, с кем ему работать, но что именно ему рассказать? Реальную биографию нельзя, врать не хочется. Ладно, кажется, придумала.
– Товарищ полковник, на самом деле у меня полномочий больше, чем просто у порученца командующего фронтом. Вам что-нибудь говорит такая фраза?
И я сказала ту кодовую фразу, которую мне в свое время велел выучить товарищ Берия. Вот тут полковника проняло. Он в растерянности поглядел на меня, а потом сказал:
– Товарищ лейтенант, но сейчас я не могу связать вас с теми, кто вам нужен.
– Так и не надо об этом беспокоиться, товарищ полковник. Я просто хочу объяснить причины, по которым почти ничего не могу рассказать о себе, и прошу на меня за это не обижаться.
– Нет-нет. Что вы! Ни о каких обидах и речи нет. Мне просто нужно понять, что и как вы умеете делать.
– Видите ли, товарищ полковник. Я в НКГБ работаю совсем недавно. Но на моем счету есть несколько задержанных бандитов и диверсантов. А до того, как меня призвали в НКГБ, я преподавала рукопашный бой в роте НКВД. Как вы знаете, стреляю из снайперской винтовки и из пистолетов с обеих рук. Еще вот научилась отчеты писать. Кстати, разрешите, я сейчас минут за тридцать напишу отчет о последних событиях, в которых принимала участие.
– Конечно, товарищ Северова, садитесь и пишите. Тут вас никто не побеспокоит.
Надо отдать должное Астахову. Получив мой отчет, он, перед тем как спрятать его в сейф, внимательно все прочитал. Ну прямо второй майор Григорьев. Потом посмотрел на меня и, сделав для себя какие-то выводы, заговорил:
– Конечно, то, что вы устроили по дороге сюда, была чистейшей воды авантюра. Но, честно говоря, думаю, что другого выхода у вас не было. Немцы вас и догонять не стали бы, а просто в прямой видимости причесали бы как следует из пулеметов. Поэтому ваши действия полностью одобряю, но должен сделать замечание. Или, если хотите, не замечание, а просто дам дружеский совет. При поражении противника всегда старайтесь забрать у него документы. Карты, пакеты и т. п. – это само собой. Но нужно брать и самое простое – немецкие солдатские книжки. Это будет лучшим подтверждением ваших слов. Да, я понимаю, что в данном конкретном случае времени у вас не было. И кроме того, ваши трофеи говорят сами за себя, поэтому двух немцев я со спокойной совестью могу на вас записать. А вот про остальных четверых буду обязан указать, что это с ваших слов.
– Простите, товарищ полковник. А что, вы на основании моего отчета тоже будете писать отчет?
На эти слова, сказанные с некоторым нарушением субординации, полковник улыбнулся и пояснил:
– Конечно буду. Только не отчет, а представление к правительственной награде. Исправные вражеские мотоцикл и пулемет с боекомплектом на дороге не валяются. И бойцов, захвативших такие трофеи, полагается представлять к награде. Не так уж часто нам сейчас достаются подобные трофеи. Поэтому я напишу представление на вас и вашего пулеметчика.
Вот это номер! Товарищ Жуков обещал медаль за пленного, а этот – тоже какую-то награду за трофеи. Конечно, не за награды воюю, но с наградами будет как-то веселее. А уж перед кем похвастаться, я всегда найду. Пока я так размышляла, полковник снова заговорил:
– И вообще, ваше приключение вполне подходит для газеты. Сейчас подобные статьи появляются почти в каждом номере. Нужно вселять в бойцов дух уверенности, а то многие еще робеют перед немцами.
– Извините, товарищ полковник, но вот статьи пока не надо. Не стоит афишировать методы, которые еще могут пригодиться.
– Тут вы, пожалуй, правы. Ладно, десять минут вам на обустройство, а потом подходите сюда за заданием. Дел у нас невпроворот, и все сверхсрочные.
– Слушаюсь, товарищ полковник.
Климат проводил меня и Костю к палаткам, в которых размещались бойцы и командиры. Я по традиции попала в женский коллектив медсанбата, а Костя – в роту охраны. Все службы штаба армии были расположены очень компактно, но в довольно густом лесу без провожатого я точно моментально заблудилась бы между деревьев и палаток. По какой системе здесь все разместили, я так и не смогла установить. Впрочем, не очень-то и хотела. Короче, через десять минут я снова была в особом отделе и ждала Астахова, который куда-то исчез. Вскоре Астахов появился и в первую очередь сообщил, что согласовал с генералом то, что я пока буду работать в особом отделе. После этого он начал меня грузить. Я в процессе «загрузки» сообразила, что он где-то сумел навести обо мне справки, так как, не зная некоторых вещей, не смог бы так уверенно ставить мне задачи. А задач этих оказалось выше крыши.
