Инструктор ОМСБОН - страница 106
Первый день мы шли довольно робко, прячась в перелесках и лесополосах при виде каждой немецкой колонны, движущейся в попутном или встречном направлении. Маршевые роты тоже старались не обгонять. На второй день осмелели и рискнули присоединиться замыкающими к солидной колонне, в голове которой шли четыре средних танка Т-3. Таким образом, за двое суток мы успешно преодолели более восьмидесяти километров, продвигаясь не только на юг, но и на запад. При этом наша наглость дошла даже до того, что во время одной из остановок радист сумел, как говорится, «не отходя от кассы» связаться с нашими и передать краткое донесение о текущем состоянии дел.
Но вот на третий день фортуна от нас отвернулась, причем именно тогда, когда мы этого ну никак не ожидали. Мы «по традиции» пристроились к хвосту небольшой моторизованной колонны, двигавшейся на юго-запад, и до обеда чинно и благородно шли вместе.
Погода за последние сутки заметно улучшилась, и сейчас даже выглянуло солнышко, чему и мы, и немцы весьма обрадовались. Во время остановки на обед гауптман, командовавший колонной, пригласил нашего «гауптмана» к себе. С некоторого расстояния я наблюдала за веселым общением двух капитанов. Все равно как на пикник за город выехали. И никакой войны. Через час движение возобновилось. Более того, по случаю хорошей погоды оно даже немного ускорилось. Наша общая колонна проезжала мимо большого лесного массива, и мне подумалось, что тут почти идеальное место для засады. И ведь накаркала. Вдруг спереди и, что особенно неприятно, сзади раздались взрывы гранат и выстрелы. Стреляли в основном из винтовок, хотя спереди вели огонь и из ДП.
И что прикажете делать? Во-первых, команды можно отдавать только на немецком языке. Это, правда, не так страшно, потому что базовые немецкие выражения понимают все бойцы нашего отряда. Говорить без акцента – вот что для многих пока представляет проблему. А во-вторых, и это самое трудное, нельзя же стрелять в наших бойцов. Они при этом спокойно могут стрелять в нас. И еще, судя по огневой мощи, на нас напало не больше роты красноармейцев. А тут вместе с нами у немцев получаются примерно полторы роты при лучшем вооружении. Немецкий гауптман это точно поймет, значит, сейчас наше сводное подразделение развернут и начнут охоту на нападающих. Ой-ой. Я вдобавок заметила, что немецкий радист зашевелился со своей рацией. Так он сейчас еще и подмогу вызовет. Нет, не вызовет. После очередного выстрела радист дернулся и затих. У меня возникло стойкое подозрение, что его успокоил кто-то из наших, так как из леса определить, кто именно радист и что он делает, было невозможно. Но без согласования действий нам открывать огонь по немцам тоже не с руки. А то можем попасть сразу и под наш, и под немецкий огонь.
Пока я размышляла обо всем этом, от головы колонны послышались команды (на немецком):
– Рассредоточиться, разобрать цели, прижать противника огнем.
Наш отряд, само собой, повыскакивал из грузовиков и залег, постреливая в белый свет как в копеечку. По следующей команде наш взвод двинулся в обход атакующих с правого фланга. На левом фланге вовсю строчили немецкие пулеметчики, и было ясно, что там тоже вот-вот начнется атака. Этого нельзя было допустить. Проклиная все на свете, я рванула в направлении, где, как мне показалось, находился командир нападавших. Пришлось на ходу выпутаться из плаща, а каска потерялась сама собой. Я неслась почти так, как мы преодолевали на тренировках полосу МЗП, но все равно в какой-то момент зацепилась о корень и кувырнулась. Это меня и спасло, так как надо мной сразу просвистела очередь. Вот, блин, снайперы на мою голову. Но, судя по звукам, противник где-то рядом. Кажется, вон там, за поваленным деревом. А что, если крикнуть?
– Внимание, прекратить огонь по левому флангу!
