Ну, ладно, чего уж там. Хотя Харита меня засмеет…
Я наклонилась вперед и с любопытством начала разглядывать парня. "Не поддается идентификации" — констатировало мое ехидное сознание. Грязь и ссадины настолько изменили лицо, что какие-либо черты различить невозможно. Жаль, жаль. Может, он молодец красоты неписанной? Тогда еще не все потеряно.
Все-таки, не надо стоя погружаться в нирвану. Так задумаешься, и не заметишь что-нибудь важное. Очень важное.
Оказалось, что пленник был в сознании. Я встретилась взглядом со странно блеснувшими в темноте серыми, нет, зелеными, нет, синими… а, тор с ними, глазми и… легонько шлепнула по волосам, с любопытством тянущиеся вперед. Любопытные локоны взбрыкнули, залепив мне глаза.
Я с руганью начала их отдирать под… смех? Это отродье Тлена еще и смеется?! В таком положении?!
Резко обернувшись в его сторону, я сощурилась.
— И кто же это оказал мне такую честь, удостоив визитом? — прохрипел он.
Все. Достали. Я мило улыбнулась и захлопала глазами. Сей-час пор-ву…
Волосы испуганно опали за спиной. Жаль, что пленник не знает меня так же хорошо. А ничего он перлы заворачивает, да? Это связанный-то и в полной моей власти! Посмотрим, посмотрим, аристократичный ты мой, что будешь петь потом.
— Ну, что раб, готов к труду и обороне? — радостно спросила я.
На слове «раб» он озадаченно нахмурился.
— Чей?
— Как "чей"? — искренне удивилась я. — Мой.
— Твой? У вас тут рабовладельчество?
— Не просто «твой», раб. А "конечно, госпожа".
Второй вопрос я попросту проигнорировала как глупый и не стоящий внимания.
Он на мгновение задумался, а потом спросил:
— А что, если я откажусь?
Я доброжелательно улыбнулась и описала в красках все возможные варианты развития событий с участием Сорта, Мерка, Эмы, ну, и всех остальных родственников. Думаю, мое обычное красноречие и здесь меня не подвело. Он впечатлился.
— А зачем мне еще и к тебе в рабы записываться? — А это вам как нравится?
— Ну, я-то не собираюсь полакомиться твоей печенкой. Говорят, кстати, очень полезно есть ее сырьем. Я сама не пробовала, не любительница, а вот некоторые прямо-таки горят желанием. Так что сплошная халява у тебя будет, а не жизнь. Потаскаешь мои вещи, уберешься в комнате раз в неделю. Может, я даже выделю мягкий коврик из личных запасов и спать под дверью разрешу. Что еще нужно человеку для счастья?
Парень выпал из задумчивости.
— Хорошо, я согласен.
— Госпожа… — терпеливо напомнила я.
— Я благодарствую за оказанную мне честь, госпожа.
Вот так-то лучше!
— Ну, вот и сладили. — Хлопнула в ладоши я.
— Тогда, госпожа, может, вы снимете с меня путы? — хриплым, но каким-то странным голосом сказал парень.
— Ага. Щас, — отмахнулась я, занявшись поиском «центра» заклинания. — О! Вот и он!
Раб встряхнулся и принялся разминать руки. Да, а вот если бы я увидела только его жилистые кисти и какие-то даже на вид цепкие пальцы, то не сказала бы, что их хозяин такой хлюпик.
Парень слабо поднялся на ноги и, покачнувшись, привалился к стене. Совсем ослабел, бедный, как бы не свалился. Мне его до своей комнаты не допереть — каким бы «скелетом» не был, а все же раза в два поболе меня весит. Придется тут оряд проводить, до Жертвенного зала своими ногами он не дойдет — вон как ему плохо. Аж побледнел весь.
Вот поклянется на крови служить мне верой и правдой, и все! Никто, ни Эма, ни Господь Бог, ни сам Фарин ничего поделать не сможет. Только локти кусать будут.
Я потянулась за ритуальным ножом, но волосы, видимо, решили, что и так слишком долго были паиньками. Когда-нибудь я их точно отрежу. Надо же было своей хозяйке такую подлянку устроить!
— Пшли прочь! — только и успела отмахнуться я, как на мой затылок обрушилось что-то тяжелое. Падая, я успела подумать: "Мечом, зараза. Тяжелым… И куда он только его запрятал?.."
Но контрольного удара не последовало.
— Даже имени не спросила, дурочка. Кто же так берет клятвы с магов?..
И я в полном недоумении потеряла сознание.
Вэлмир.
Голова болела нещадно. Теперь понимаю, что имел в виду Филин, когда с ужасом вспоминал о прошлом празднике. Вернее о том, что было утром после праздника. По его словам, он тогда чуток перебрал. Представляю, каким был этот самый чуток, если у Древнего голова едва не разломилась.
