Роджер задумался над тем, что ему было известно о Клее. Огромный детина с грубым басом, которого почему-то всегда было трудно опознать. В личности Чарли имелась непонятная неопределенность, которая ему сильно помогала. Вот и сейчас: описание головы и плеч противника Дайвера могло соответствовать Клею, а могло и не соответствовать.
Роджер отложил в сторону бумаги и подошел к зеленому несгораемому шкафу, в котором выдвинул ящик с делами на букву «К». Он достал из него папку в твердой обложке. Краткое резюме по досье Чарли Клея сводилось к следующему:
«Защитник на последнем процессе — Габриель Поттер».
Роджер громко пробормотал:
— Я так и думал!
— Почему ты не можешь помолчать? — взорвался Эдди Дэй, поднимая голову от двух банкнот, которые он разглядывал через лупу. — Как ты думаешь, могу ли я сосредоточиться в такой обстановке?
— Я об этом вообще не думаю… Куда ж ты сегодня направляешься?
— В Олд Вейли, а ты?
— На Малбери-стрит. Надеюсь, подследственный в тюрьме.
На Малбери-стрит он проторчал целых два часа в обитом дубовыми панелями зале судебных заседаний, пока снимали предварительные показания с некоего Джозефа Райта. Дело было мерзкое: Райта обвинили в незаконном сожительстве с несколькими женщинами в корыстных целях. Роджер лишь в полуха слушал показания облезлого альфонса. Он думал о Габриеле Поттере и Марке Лессинге. Пошел ли Марк к адвокату?
Контора Габриеля Поттера была большая, неприбранная и пыльная. Зато сам Поттер поражал своей аккуратностью и худобой. Он был из тех адвокатов, которые убеждены, что чем обветшалее и замызганнее выглядит контора, тем больше доверия она внушает клиентам.
Он сидел за конторкой с опускающимся верхом и без тени улыбки разглядывал фотографии с заметок Марка «Смерть от несчастного случая?..» Время от времени он глубоко запускал себе палец в ноздрю и с наслаждением его поворачивал.
Неожиданно резко зазвонил телефон. Аппарат стоял на стопке бумаг, одновременно исполняя роль груза.
— Да? — спросил Поттер.
— Вас хочет видеть мистер Лессинг, сэр, — раздался девичий голос. — Мистер Марк Лессинг.
— Попросите его подождать.
Он нахмурился, опустил на место трубку и дочитал до конца фотокопии заметок Марка о смерти Прендергастов. После этого он собрал все листочки, положил их в большой конверт и сунул его в одно из отделений конторки на самом виду. После этого нажал на звонок.
Было слышно, как он заливисто задребезжал во внешней конторе.
Лессинг вошел сразу же. В руке у него была шляпа, перчатки и трость.
Большие голубые глаза Поттера выражали полнейшее недоумение. Он приподнялся со стула.
— Садитесь, мистер Лессинг. Чем могу быть полезен?
В его манерах не чувствовалось фальшивого радушия, голос звучал холодно-вежливо. Высокий крахмальный воротничок с галстуком «кис-кис» усиливал впечатление худобы, шея была морщинистой и какой-то болезненной. Если к этому добавить отвратительный цвет лица и плохо выбритые щеки, то неудивительно, что Марк подумал, не болен ли адвокат раком или туберкулезом.
— Сказать по правде, я и сам еще не знаю, — добродушно ответил Марк. Он умел создавать впечатление с трудом сдерживаемого нетерпения. Лессинг был интересным, волевым мужчиной, от него веяло силой, но без грубости.
— Есть пара вопросов, в которых вы, возможно, сумеете мне помочь. Во всяком случае, у нас с вами есть нечто общее: мы не обязаны слепо следовать полиции с ее традиционными методами расследования преступлений.
— В каком отношении вы обманываете полицию? — спросил Поттер.
— Это они обманывают меня. Меня не удовлетворяет вынесенный ими вердикт по делу Прендергастов.
Поттер кисло сказал, почесывая щеку:
— Мистер Лессинг, если вы явились сюда, чтобы попытаться обсудить со мной что-нибудь, касающееся Прендергастов, вы напрасно тратите время. Я защищаю интересы мистера и миссис Прендергастов. Лично они вполне удовлетворены вынесенным решением. И отношением полиции. Я тоже.
— Правда? - удивился Лессинг. — Что же, Клод Прендергаст находится в опытных руках, в этом нет сомнения. Довольно жалкий человечек, верно? Деньги, деньги повсюду, и не имеет понятия, на что их тратить.
