Прибыв в Москву, Антон Тейльс был определен на службу доктором при Главной аптеке, и в этой должности состоял до весны 1735 года, когда его сделали главным врачом московского госпиталя на Яузе. Но с обязанностями шефа большого госпиталя Антон Тейльс не справился — за краткий срок он совершенно развалил созданную Бидлоо школу и начисто разругался со студентами, злоупотребляя в учении батогами. Окончательно же его карьеру в качестве главного врача разрушил скандал, который доктор спровоцировал сам.
Случилось это 1 июня 1735 года. В предвечерний час доктор Тейльс отправился на прогулку. Погода стояла чудесная, и на берега Яузы вышло много гуляющих, среди которых сновали торговцы орехами, сладостями и прохладительными напитками. Гуляя по яузскому бережку, доктор вдруг приметил студента госпитальной школы Михаилу Золотарева, который, устроившись возле самой воды, обнимался с какой-то дамой. Окинув взором ближнюю окрестность, доктор обнаружил еще нескольких студиозусов, которые укрывались в прибрежных кущах с «женками», один вид которых указывал на род занятий.
Воспитанный в лоне реформатской церкви, не поощрявшей не только вольностей полов, но и самых невинных развлечений, господин Тейльс был записным моралистом, а потому вскипел гневом. Он поспешил в госпиталь и, кликнув на подмогу госпитальных солдат и нескольких сторожей, устроил облаву, арестовав семерых студентов-развратников. Сохранились имена тех, кто угодил в тенета доктора: Михаил Золотарев, Дмитрий Буйнаков, Иван Бессонов, Дмитрий Шабанов, Федор Второв, Константин Муликов и Иван Коротаев. Под конвоем, вместе с «женками», их повели в полицейскую канцелярию. Дорогой, когда процессия проходила мимо Лефортова дворца, Золотарев сбежал и, кинувшись на дворцовый двор, стал звать на помощь дежуривших там солдат Преображенского полка такими примерно словами: «Братцы! Ни в чем не повинных женщин ведут в полицию! Помогите отбить!»
Не исключено, что «ни в чем не повинные женщины» эти были известны всей округе и солдаты сами порой прибегали к их ласкам, а может быть, Золотарев в своем кратком воззвании был как-то особенно убедителен, но только преображенцы тут же кинулись на выручку и, разогнав госпитальный конвой,всех освободили.
Когда доктору Тейльсу доложили, что отправленные им в полицию дамочки и студенты туда не попали, он страшно разгневался и спустя два дня отправил семерых проштрафившихся учеников в Коллегию экономии, в ведении которой тогда находился госпиталь. В сопроводительной бумаге доктор писал о том, что отосланные им люди учатся скверно, пьянствуют и развратничают, а потому просил их от госпиталя отлучить.
Однако студенты были не лыком шиты — многие из них провели в госпитальной школе по десятку лет и более, поскольку тогда определенного срока обучения не было, видали всякое и знали, кому и что сказать. Давая показания на допросах в Коллегии экономии, они уверяли, что доктор Тейльс возводит на них напраслину. Тот же Золотарев уверял, что дама, с которой его увидел Тейльс, из-за чего разгорелся весь сыр-бор, никакая не гулящая «женка», а честная жена жителя Немецкой слободы Шмидта, а разговаривал он с ней о своем белье, которое отдавал в стирку. Обвинение в нерадении по части учения студенты единогласно отвергли, заявив, что проявлять усердие им не в чем, так как никакого учения с марта месяца нет, поелику доктор Тейльс учить их не хочет, ибо сам многого не знает и боится свое незнание обнаружить. Перейдя от оправданий к обвинениям, студенты попросили экзаменовать их «помимо доктора Тейльса», для чего отправить в Петербург. Еще жаловались на мизерность своего содержания, которым невозможно прожить, не занимаясь побочными промыслами.
В имперскую столицу их, конечно, не послали, но экзамен решили устроить, собрав комиссию из компетентных врачей. В зависимости от результата этих испытаний должны были выбрать — кого оставить учиться далее, а неспособных сдать в солдаты. Тогда же в госпитале были проведены проверки, выявившие, что учение действительно не производится, и решено было вернуть на прежнюю должность доктора Матвея Кланке для преподавания теоретических наук; обучение операциям, анатомии и хирургии поручили доктору Траутготту Герберу, выпускнику Лейпцигского университета, исполнявшему обязанности смотрителя Аптекарского сада. Обоим докторам-преподавателям положили жалованье 300 рублей на год.
