Ковалева, скривив губы, уважительно покачала головой. Противная, еще не оформившаяся мысль заставляла девушку нервно выстукивать пальцами по рулю неслышимый никому ритм и ерзать в кресле на каждом красном светофоре.
- Я бы на твоем месте, - Костик перешел на полушепот, - не сильно светил сокровищами.
- Я не могу их хранить. Это же реальные деньги. Дорогие сувениры.
Очень хотелось закурить, но Ковалева дала себе зарок - не курить в салоне. Машина, хоть и тюнингованная, все еще хранила запах отца и беззаботного детства.
- Я помогу их конвертировать, - заговорщик попытался высмотреть в боковое зеркало видимых лишь ему одному врагов.
"Я разменял свой день на непонятную ночь, - запело радио, - по очень невыгодному курсу..."
Ира грустно улыбнулась и потянулась за сумкой на заднем сидении.
- Ты что?! С собой их носишь?! - возмутился Костик, когда подруга бросила на его колени кожаный мешочек, звонко оповестивший о собственном содержимом.
- Не ношу, - пробурчала девушка, насупившись, словно провинившаяся первоклассница. Сообщать, что все это время монеты лежали в шухляде рабочего стола, перехотелось.
- Ну, Ковалева! - прошипел друг детства, вгоняя в тоску воспоминаний двумя словами.
Ира притормозила и повернула голову, чтобы убедиться - помехи слева нет. Щелкнул замок двери - агент 117 испарился, аккуратно захлопнув дверь автомобиля.
- А документы?
Но беглец уже не слышал.
- Вот черт!
До маминого дома Ковалева добралась, когда стрелки на круглом циферблате раритетных "Волжанских" часов показывали без четверти "Спокойной ночи, малыши".
- Риночка, сладенькая моя! Соскучилась, - не то спросила мама, не то сама созналась.
- Мама, а где студенты?
Ковалева старшая даже бровью не повела на такое проявление неуважения.
- Белобрысенький-то у Светки, а этот длинный опять палками своими махается в саду.
- И опять голышом? - Ира могла бы и не спрашивать.
Склонившись к содержимому багажника, девушка не заметила приближения объекта обсуждения.
- Ирра, привьеть!
Ковалева подпрыгнула и больно ударилась головой об крышку багажника.
- Твою дивизию! Гриттер! - слова хулы застряли на выходе. - Ты научился говорить по-нашему?!
Голый и довольный киллер стоял, улыбаясь.
- Помочь, - не спросил, но сообразил мужчина и выхватил пакеты из машины.
- Молодые отроки столь резвы, - проворковала Любовь Егоровна, глядя вслед иномирянину.
- Опять "Гардемаринов" насмотрелась? - Ира не упрекала - завидовала: сама бы с удовольствием пересмотрела.
"Вот завтра так и сделаю: кило мороженого, чашка крепкого чая, любимый пледик и любимое кино в кресле в тусклом свете старого торшера", - решила Ковалева-младшая.
Но, так всегда бывает: хочешь, как лучше, получается, как всегда.
Неугомонная вертихвостка и бой-баба Светка-гастрономщица объявилась на пороге дома Ковалевых чуть не с первыми птицами.
- Ирка! Ирка, ты знала?!
Рыжая вобла с ужасом взирала на электронные часы - жуть!
- Светка, ...опа, с ума сошла, - цедила сквозь зубы Ковалева, протирая сонные глаза, - в такую рань... в выходной день...
- Поднимайся, гадина! - Светка ворвалась в Иринину опочивальню. - Ты ж знала! Студентов она привезла! Как же! Знала ведь! Знала!
Ковалева все никак не могла прийти в себя, а тут еще и за грудки тягают, тряску почище "Боди-шейпера" устраивают. И за что? За то, что знала что-то, но не сказала...
- Светка, твою дивизию, не тряси! Что я знала?
- Что эти твои студенты не из нашего мира!
- Ша! - рявкнула Ковалева да так, что Светка зажала себе рот рукой и хлопнулась на ...опу. - Какого ты орешь, дура ненормальная?
В дверях материализовался Гриттер, за ним - смущенно улыбающийся Бертор.
- Ну, знала, - нарушила тишину Ковалева, выбираясь из-под одеяла и ежась от холодного осеннего дыхания утра. - Пора топить.
- Кого топить? Меня?! - Светка вскочила и встала в боевую стойку.
- Тьфу на тебя. Хату топить. Обогреватели включать.
- А, - протянула блондинка, - а я уж подумала, что раз знаю все, то все - в прорубь.
