Основная проблема статьи "Что такое поэзия?" - это проблема восприятия и истолкования поэзии (в широком смысле). Концепция Анненского совершенно самобытна. Он полагает, что эстетически оправдан только такой метод анализа, при котором критик, отталкиваясь от конкретного содержания художественного произведения, развивает заложенные в нем _мысли-импульсы_, наполняя их историческим и философским содержанием своей эпохи. Только при этом условии "поэзия" может быть осмыслена как явление, эволюционирующее во времени. "Итак, значит, символы, т. е. истинная поэзия Гомера погибла? О нет, это значит только, что мы читаем в старых строчках нового Гомера, и "нового", может быть, в смысле разновидности "вечного"" (с. 204). В набросках статьи Анненский высказывается по этому поводу с определенностью, характерной для его черновиков: "Понимание есть модернизация. Следовательно, поэтическое создание есть нечто эволюционирующее. Само по себе оно есть некий таинственный символ" {ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 208, л. 4.}.
С этим положением связан еще один, очень важный для Анненского, аспект проблемы творчества и его восприятия. Сформулированная в "Предисловии" к "Книге отражений" и объединяющая всю критическую прозу Анненского мысль о том, что чтение есть творчество, своеобразно реализуется в статье "Проблема Гамлета", построенной на соотношении незыблемо-завершенной ткани трагедии и бесконечной подвижности ее восприятия. На материале трагедии критик исследует вопрос о бессмертии великих произведений искусства. "Гамлет" для него - проблема искусства и личности, синтез "мучительных" вопросов, а сам Гамлет - один из величайших символических образов, незавершенных и вечно творимых временем и человечеством.
Не только восприятие не может вполне соответствовать тому, что заложено в произведении искусства, полагает Анненский, но само слово, будучи стимулом и возбудителем мысли, не адекватно ей. Именно поэтому критик говорит о несовпадении изображенного в трагедии с ее символическим, "вечным" смыслом: "...созданная солнцем мысли, она похожа на то, что изображает, не более, чем безвредная тень на остервенелую палку" (с. 168).
Чтение, по Анненскому, есть содумание, сотворчество при различном ходе ассоциаций. Чем шире ассоциативные возможности произведения, тем более неисчерпаемо и совершенно оно в художественном отношении. Мысль, стимулирующая ассоциации, - залог эволюции и бессмертия художественного произведения. "Гамлет" для Анненского прежде всего - уникальное воплощение необъятной полноты ассоциативных возможностей слова и мысли. Отсюда соображение о "разнообразии Гамлета" не только в пределах читательских восприятий, но и в пределах самой трагедии. Шекспир, пишет Анненский, "...провидел столь тайное, что не мог не отразить словами Гамлета безумия и хаоса души. Несоизмеримость слов с душевными движениями и фатальная лживость их должны были таким образом выступить на свет с особенной яркостью" (с. 164).
Идея несоответствий имеет столь всеобъемлющее значение в творчестве Анненского потому, что она автобиографична, она взлелеяна им. Он пишет о несоответствии мысли слову, внутреннего строя души - внешним проявлениям, сказанного - воспринятому, но за всем этим стоит очень личная скорбная мысль о порожденном этими несоответствиями одиночестве человека. Разумеется, это несводимо к биографии Анненского, его мысль шире. В письме к А. В. Бородиной (15.VI.1904) он признается, что "несчастен и одинок", но это не исчерпывается его личными переживаниями, за этим кроется ощущение общего неблагополучия, трагической разобщенности людей, столь характерное для рубежа веков.
Со всем этим связана и одна из основных антиномий индивидуалистического сознания: понимание исключительной ценности индивидуального, обостренный интерес к нему сочетаются с ощущением обреченности замкнутой в себе самой личности. В статье с характерным названием "Кризис индивидуализма" (1905) Вяч. Иванов писал: "...никогда еще не проповедовалось верховенство личности с таким одушевлением, как в наши дни, никогда так ревниво не отстаивались права ее на глубочайшее, утонченнейшее самоутверждение... Именно глубина наша и утонченность наша кажутся симптомами истощения индивидуализма" {Цит. по кн.: Иванов В. И. По звездам, с. 95.}. Необходимость преодоления индивидуализма, "келейности" осознает и Блок: "Настоящее декадентство субъективно-индивидуальное - _обречено на гибель_" {Блок А. Записные книжки. М., 1965, с. 24.}.
