Инки. Быт, религия, культура - страница 79

Взаимоотношения между инками и их божествами и относительная иерархия этих божеств в течение инкского периода показаны на космологической диаграмме Пачакути Ямки (см. рис. 49) и упрощенно на схеме (см. рис. 50). В этой модели Виракоча – Создатель – был как отцом, так и матерью Солнца и Луны, и Виракоча же, согласно Пачакути Ямки, обозначен как «Истинное Солнце». Солнце и Луна породили Венеру как «Утреннюю звезду» и Венеру – «Вечернюю звезду»; далее Утренняя звезда стала отцом Кама Пача (Владыка – Земля), от которого произошел мужчина, а Вечерняя звезда стала матерью Мама Коча (Владычица – Океан), от которой произошла женщина.

Рис. 49. Расположение инкских божеств на стене храма Солнца Кориканча в Куско (основано на схеме Пачакути Ямки)

Рис. 50. Упрощенная схема (согласно Р.Т. Зуидеме)

Природу этого божества трудно определить – его имя использовалось в таких разнообразных контекстах, что его, вероятно, необходимо рассматривать более как характеристику объекта, чем как четко определенное одиночное божество.

Сармьенто сообщает, что, по утверждению туземцев, вначале Виракоча создал темный мир без Солнца или Луны – они были созданы впоследствии, вместе с Громом, Звездами, Землей и Морем. И наконец, по его образу и подобию были созданы люди. Затем Виракоча, который был «бородатым», отправился, согласно верованиям, в путь по всей земле как распространитель культуры и шел, пока не достиг Манта, где и исчез за морем. Эти странствия кончаются в точности за границами ранней империи Тиауанако – Уари, и Сиеса идентифицирует Тикки Виракочу с великим божеством доинкского периода, связанным с Тиауанако. Сиеса (как и другие источники) также подтверждает существование влиятельного храма и идола Виракочи в селении Кача, остатки которого мы можем видеть и сегодня. Здесь, как говорили, Виракоча вызвал извержение вулкана в знак своего «недовольства» поведением людей. Однако в сообщениях об инках подчеркивается тот факт, что Виракоча был величиной неизвестной – «невидимым», – и видимым его образом является Солнце. Если так, то инки не строили храмы, вмещающие его образ, потому что он был слишком труднопредставимым. Но мы полагаем, что инки все же поклонялись ему в некоторых храмах доинкского периода, связанных с его культом, например в Пачакамаке; они также обращались к Виракоче через Уанакаури и выстроили храм в Каче, чтобы поместить туда его изображение, высеченное в камне; другое изображение Виракочи имело человеческий облик и помещалось в Кориканче, в Куско. Наконец, Пома писал, что Инка Пачакути пытался заменить прежний культ Солнца почитанием Создателя – Виракочи.

Как предполагает Зуидема, представление о Виракоче могло толковаться, по крайней мере инками, как до некоторой степени отвлеченное понятие. К примеру, Муруа сообщает, что Капак Юпанки, пятый Инка, попросил своих советников разрешить не то религиозную, не то философскую проблему: кто главнее – Солнце или Виракоча? После долгой дискуссии Капак Юпанки выбрал Виракочу, поскольку Солнце могло быть заслонено малейшим облаком. Инки прекрасно осознавали предсказуемость поведения Солнца и, следовательно, делали логический вывод, что ему кто-то отдает команды. Муруа сообщает, что именно Инка Капак Юпанки сочинил великолепный гимн в честь Создателя, в котором рассказывается, как тот вылепил и раскрасил мужчин и женщин и что именно в период его правления и произошло чудесное извержение вулкана в Каче! Однако Зуидема считает помещение Виракочи выше Солнца всего лишь проявлением противопоставления социальных слоев, а не всеобщим мировоззрением. Храм Солнца правителей Ханан Куско располагался в Урин Куско, а храм Кишуарканча, в котором традиционно служили жрецы из Урин Куско, находился в Ханан Куско.

Основа противопоставления между Виракочей и Солнцем выглядит следующим образом: Солнце связано с небом, огнем и горами. Виракоча связан с землей, водой и побережьем. С этой точки зрения Зуидема смотрит на противопоставление между Солнцем и Виракочей, а также между Ханан и Урин, как на противопоставление между небом и землей, а также между горными и прибрежными регионами, хотя ничто не свидетельствует, что жители побережья в качестве логического следствия воспринимали себя как низших по отношению к населению горных областей.