– Они на месте, – сказал он.
Часы показывали девятнадцать часов сорок минут семнадцать секунд. Агент, сидевший за монитором, включил его и одновременно нажал кнопку видеозаписи. На экране возникли стулья в конференц-зале; изображение было зернистым. Рядом со стульями стоял Уайтекер.>{139}
– Присаживайтесь, Масси, – произнес Уайтекер. Он встал с таким расчетом, чтобы загородить все стулья, кроме того, который находился прямо против камеры и был предназначен для Ямамото.
– Хорошо, – сказал японец где-то за кадром.
– Хотите еще выпить?
– Нет, не думаю.
– О'кей, тогда к делу. Если вам захочется выпить, только скажите.
Тут на экране появился Ямамото. Он уселся там, где требовалось.
На командном пункте Шепард и Везеролл, стоя возле монитора, смотрели на мигающее изображение. Шепард слушал разговор через наушники.
Везеролл не слышал, о чем идет разговор, но восхитился тем, как ловко Уайтекер усадил японца на нужный стул.
«Молодец, Марк, – подумал он. – Просто молодец».
Сидя спиной к камере, Уайтекер как бы между прочим перечислил все состоявшиеся в прошлом переговоры конкурентов, о которых агенты не знали.
– На Гавайях, как я понимаю, ничего серьезного не обсуждалось, – говорил Уайтекер. – Зато переговоры в Мехико и Париже были очень плодотворны, правда?
Ямамото что-то согласно пробурчал.
– Как вы помните, когда цена была шестьдесят пять центов за фунт, Терри Уилсон сказал, что если она поднимется до одного доллара пяти центов, то мы, возможно, обратимся к своему руководству и, возможно, убедим его снизить объемы производства.
Ямамото опять что-то буркнул.
Уайтекер заявил, что они с Уилсоном сообщили руководству АДМ об этой договоренности, но цена на мировом рынке так и не дошла до одного доллара пяти центов.
– Наши руководители считают, что рынок очень нестабилен и пока нет повода сокращать производство.
Уайтекер следовал инструкциям, полученным от Мика Андреаса.
Почти два часа Ямамото и Уайтекер обсуждали объемы производства. Наконец в 21.33 они поднялись, договорившись только о том, что надо встретиться еще раз.
– О'кей, Масси, – произнес в заключение Уайтекер.
– Увидимся, – распрощался Ямамото.
Оба исчезли с экрана монитора.
В наушниках Шепарда еще звучали слова бизнесменов, направлявшихся к дверям.
– Итак, скоро увидимся. Счастливого пути.
– Спасибо, – ответил Ямамото.
Наступила тишина.
Шепард снял наушники.
– Финиш, – сказал он.>{140}
Через несколько минут в дверь командного пункта постучали, и агенты впустили Уайтекера. Он был горд и взволнован.
– Вы слышали, как мы говорили о других встречах? – спросил он Шепарда. – Мы не пропустили ни одной, обо всем поговорили.
– Отлично, Марк, – похлопал его Шепард по плечу. – Просто фантастика.
Каждое успешное федеральное уголовное дело – результат командного труда следствия и прокуратуры. Но согласие между ними бывает порой хрупким. Выполнив свою часть работы, агенты передают дело юристам, надеясь, что те забьют гол. Но до этого прокуроры выступают в роли критиков, подсказывая агентам, достаточно ли сильны их доказательства, чтобы выстоять в схватке, которая развернется в зале суда.
Поэтому для агентов передача следственных материалов в прокуратуру – момент наивысшего напряжения. Несколько дней агенты живут между небом и землей, переходя от надежды, что их похвалят за хорошую работу, к страху, что ее заклеймят как никчемную и вернут для дополнительного расследования.
Первое представление результатов расследования по делу АДМ было назначено на среду, 27 апреля. В это утро Робин Манн прибыла в спрингфилдский офис ФБР в сопровождении своего коллеги, юриста из антитрестовского отдела по имени Трейси Мирс. Обоим не терпелось познакомиться с аудио- и видеозаписями, о которых они столько слышали.
Через стеклянные двери они вошли в вестибюль здания, где их ждал Байрон Кадмор. Кадмор знал, что, по всей вероятности, он в последний раз принимает участие в этом расследовании, – по крайней мере, на этом этапе. Министр юстиции Дженет Рено, выполняя указание администрации Клинтона, уволила чуть ли не всех окружных прокуроров страны, в том числе и босса Кадмора. Накануне Кадмора привели к присяге на эту должность, и теперь он вряд ли сможет уделять много времени делу АДМ.
