Гость вернулся и занялся потолком. Он сдвинул несколько пластин, что-то проверил, спустился, включил электронное устройство и прошел с ним по всему конференц-залу. Уайтекер смотрел на это, продолжая бубнить и переключая слайды. Примерно через полчаса гость собрал свои инструменты и сложил их в кейс.
– Спасибо большое, Марк, – сказал он. – Это действительно производит впечатление.
– Я очень рад, – откликнулся Уайтекер, выключил проектор и зажег верхний свет.
В заключение гость заглянул в компьютерный центр АДМ, после чего они покинули здание. Весь их визит занял примерно час. Выйдя на стоянку, они сели в «таун-кар» Уайтекера, выехали за ворота и повернули в сторону ближайшего отеля.
– Ну как? – спросил Уайтекер. – Удачно?
Его спутник, специальный агент Томас Гиббонс, отвечавший за техническое обеспечение спрингфилдского офиса ФБР, покачал головой:
– Ничего не выйдет. Передать сигнал прямо из здания невозможно.
Уайтекер покивал.
ФБР надеялось смонтировать в административном корпусе АДМ передающее устройство, которое позволило бы наблюдать за переговорами о фиксировании цен. Но сигнал что-то блокировало, – вероятно, низкочастотный прибор, затрудняющий конкурентам возможное прослушивание. Передающее устройство, которое опробовал Гиббонс, транслировало одни помехи.>{133}
Так что аудиозаписи, сделанные Уайтекером, по-прежнему были для ФБР единственным источником информации.
Телефон зазвонил, когда Уайтекер из окна своего кабинета разглядывал статую Рональда Рейгана.
– Марк? – произнес голос в трубке. – Это Дэвид Хёх.
Уайтекер улыбнулся про себя. Хёх был из тех, кто рыщет по темным углам индустриального мира. Он, как детектив, собирал конфиденциальную информацию о рынках и поставлял ее клиентам своей консалтинговой фирмы, специализировавшейся в области сельскохозяйственной индустрии. Уайтекер впервые встретился с Хёхом несколько лет назад, когда тот приехал в Декейтер для ознакомления с АДМ. Рассказывая о себе, Хёх сообщил, что он некоторое время жил в Японии. Знал Уайтекер и то, что Хёх до сих пор поддерживает знакомство с Ямамото из компании «Киова хакко», одним из лучших своих клиентов.
В последний раз Уайтекер говорил с Хёхом несколько недель назад, поэтому сначала они обменялись свежими новостями. Затем Хёх начал мало-помалу вытягивать из Уайтекера информацию.
– Как дела в лизиновом бизнесе?
– Дела идут прекрасно, Дэвид. К июню мы рассчитываем увеличить производство до семнадцати миллионов фунтов лизина в месяц. Так что к войне цен мы готовы.
– Это что-то новенькое, – иронически протянул Хёх.
– На этот раз у нас все шансы победить, Дэвид. При таком уровне производства себестоимость у нас всего пятьдесят центов за фунт. Мы можем снизить цены и все равно останемся с прибылью.
Эта хвастливая тирада заинтриговала Хёха, и он забросал Уайтекера вопросами. В ответах Уайтекера звучала уверенность и даже самодовольство.
Закончив разговор, Уайтекер порадовался своей ловкости. Информация, которой он поделился с Хёхом, была «не для печати», и Уайтекер знал, что Хёх передаст ее в «Киова хакко». Может, Ямамото прочтет это и запаникует.
Это был тактический ход – окольным путем принудить Ямамото сесть за стол переговоров. В конце концов, чем быстрее развернется фиксирование цен, тем скорее Уайтекер отделается от ФБР.>{134}
Больница Святой Марии возвышается на берегу озера Декейтер как мерцающий белизной замок. Она расположилась на полпути между АДМ и Моуиквой, и ее большая автостоянка стала удобным и уединенным местом кратких встреч Шепарда и Уайтекера.
Однажды вечером Уайтекер по дороге домой свернул в сторону больницы. С собой у него был кейс, который Шепард попросил его привезти с собой.
Увидев машину Шепарда на стоянке, Уайтекер подрулил ближе. Агент быстро подсел к Уайтекеру.
– Это займет всего минуту, – сказал он, взял кейс Уайтекера и записал его размеры и прочие особенности.
– Мы выдадим вам еще один, точно такой же, – объяснил он. – Но внутри будет вмонтирован диктофон, более качественный, чем тот, что у вас сейчас.
– Значит, теперь я буду ходить с новым кейсом?
– Только когда надо будет что-нибудь записать. Управиться с ним легче, чем с карманным диктофоном. А в остальное время можете носить старый.
