Поэтому в тот прохладный осенний вечер Брайан Шепард не сомневался, что без труда найдет Старую усадьбу. Дорогу к этому дому, стоявшему в четверти мили от Мейн-стрит, мог указать любой.
Около десяти вечера Шепард доехал до мигающего красного фонаря в центре Моуиквы и повернул направо, на запад. Потянулся ряд современных домов, а за ними высокие клены и густой кустарник, скрывавшие дом Уайтекера. В просветах среди густой листвы замелькали белые колонны, навесы и плоские крыши двухэтажного особняка. Наконец деревья расступились, и взгляду Шепарда открылся ярко освещенный изнутри дом. Проехав черные ворота, укрепленные на кирпичных колоннах, Шепард притормозил у входа.
Тем временем в спальне Марк и Джинджер уже полчаса обсуждали предстоящий визит агента. Марк отчасти объяснил жене создавшуюся в АДМ обстановку, и она еще больше утвердилась во мнении, что следует рассказать агентам все начистоту.
– Просто расскажи им все, – убеждала его Джинджер. – А потом мы уедем. Ничего хорошего тебя в этой компании не ждет. Сейчас как раз подходящий момент, чтобы куда-нибудь переехать.
Марк, сидевший на кровати, поднял голову:
– Возможно, я кое-что и расскажу, но не все. Пока что предпочитаю держать сторону АДМ.
Лицо Джинджер выражало решительность.
– Марк, – заявила она, – если ты не расскажешь, это сделаю я.
Наступило молчание. Марк смотрел на жену и чувствовал, что он не готов к откровенному разговору. Чтобы решиться, ему требовалось время.
– Не могу, – произнес он мягко. – Пока не могу.
По окнам спальни скользнул свет автомобильных фар.
Марк и Джинджер спустились на первый этаж.
Шепард тихо постучал, и Марк открыл дверь. Шепард был одет в брюки защитного цвета и ветровку поверх спортивной рубашки. В руке у него был кейс с записывающим устройством.
– Добрый вечер, мистер Шепард, – сказал Марк.
– Зовите меня Брайан, – отозвался агент.
Марк пригласил его зайти и представил жене. Тот пожал ей руку, извинился за поздний визит и пообещал, что управится за несколько минут.
Шепард видел, что супруги нервничают. Марк нервничал. Нервничал еще больше, чем в прошлый вечер. Может, они успокоятся, когда он установит «жучок» и уедет.
– Где телефон, на который поступают звонки? – спросил Шепард. Он имел в виду служебную линию АДМ, о которой говорил Марк.
– Наверху, – ответил тот.
Он проводил Шепарда в большую комнату по соседству со спальней и показал небольшой набор устройств с телефоном и факсом. Шепард вынул записывающее устройство и подключил его к телефону.
Джинджер стояла у подножия лестницы, напрягая слух. Она хотела удостовериться в том, что Марк раскроет агенту правду.
Но не прошло и пяти минут, как Шепард попрощался с хозяевами, извиняясь за вторжение. Марк открыл дверь, Шепард вышел на террасу.
Джинджер посмотрела на мужа.
– Ты скажешь ему? – спросила она мягко. – Или мне сказать?
Марк ничего не ответил и попытался закрыть дверь. Шепард был уже около своей машины.
Джинджер решительно отодвинула мужа в сторону и распахнула дверь.
– Брайан! – окликнул агента Марк.
– Да? – поднял голову Шепард.
Марк сделал несколько шагов в его сторону:
– У вас найдется минутка?
Они сидели в темноте.
Уайтекеру не хотелось говорить в доме. Недавно дорожные рабочие раскопали целую сеть телефонных кабелей, подходивших к дому, – очевидно, все это осталось еще со времен Дуэйна Андреаса. Марк и Джинджер опасались, что компания каким-то образом может их подслушать. Машина Шепарда была едва ли не единственным местом для конфиденциального разговора.
Шепард сидел на водительском месте, Уайтекер рядом с ним. Двигатель молчал; их овевала свежая вечерняя прохлада.
– Я знаю кое-что о том, что происходит у нас в АДМ, – сказал Уайтекер. – Но если я расскажу вам об этом, против меня не выдвинут обвинение?
Такое начало удивило Шепарда. Уайтекер говорил как участник преступления, а не как свидетель или жертва.
– Я не могу гарантировать вам неприкосновенность, – ответил агент. – Если вы сообщите мне об участии в преступной деятельности, я должен буду доложить окружному прокурору.
Уайтекер молчал, уставившись в пространство перед собой.
