– Нет, в самом деле, парни, вы, по-моему, не понимаете, что такое бизнес, – ответил Андреас.
Он отрицал, что АДМ участвует в фиксировании цен. Те продукты, о которых говорят агенты, относятся к группе биржевых товаров, и манипулировать ценами на них невозможно. Он признал, что время от времени компания ведет переговоры с конкурентами – но это в порядке вещей. Это все равно что разговор соседей, торгующих подержанными автомобилями, о перспективах рынка на следующий год, и не более того.
– Я знаю антитрестовские законы, – сказал Андреас, – и мы их не нарушали. Переговоры, которые вы записывали, не противозаконны.
– Мы дали вам прослушать именно эту пленку потому, что на ней записаны вы, а не потому, что она доказывает нарушение закона, – сказал Херндон. – У нас есть и более убедительные свидетельства. – Он посмотрел Андреасу прямо в глаза. – Мы не будем уговаривать вас всю ночь. Решайтесь.
– Я не пойду на это, – резко заявил Андреас. – Я не буду шпионить и таскать с собой записывающие устройства. И мои дети не станут этого делать. – Он откинулся на спинку кресла. – Так что, я думаю, вам пора идти, парни. Мне надо срочно связаться с отцом и с нашими юристами.
– Ну что ж, – сказал Херндон. – Но, прежде чем уйти, мы должны вручить вам повестку о явке в суд. – Он достал из кейса четыре документа – повестку для Андреаса и три ордера на обыск помещений АДМ – и вручил их Мику.
Мик положил бумаги на стол и встал.
– Я думаю, вам пора, – повторил он и направился к дверям.
Проходя мимо Шепарда, он остановился, и по его глазам было видно, что он узнал агента.
– Вы мой должник, – сказал он ему.
– Что вы имеете в виду? – спросил Шепард.
– Я узнал вас. Пару лет назад мы встречались по другому поводу.
Он имел в виду дело со звонком Фудзивары. Шепард не ответил.
Андреас выпроводил агентов спустя полчаса после их прибытия. Шепард сел за руль, а Херндон снова взялся за телефон.
– Восемь-ноль-семь, это эс-ай-пятнадцатый.
– Слушаю вас, эс-ай-пятнадцатый.
– Восемь-ноль-семь, передайте другим командам: действуем по плану.
Оператор связи понял, что это значит: Мик Андреас не поддался. Около шести вечера это сообщение получили агенты по всей округе.
Облава началась.
Спустя несколько минут Шепард и Херндон свернули на песчаный пустырь у дороги и остановились рядом с ожидавшей их машиной. Из нее вышел Кевин Корр, главный юрист спрингфилдского офиса ФБР. Шепард опустил стекло.
– Вас не было так долго, что я уж решил, вы уломали его, – сказал Корр.
– Увы, нет, – ответил Херндон. – Так что продолжаем как договорились.
Корр кивнул и вернулся к своей машине. На очереди был Уилсон.
В то же самое время бригада агентов вошла в административное здание АДМ и, размахивая ордерами на обыск, рассыпалась по кабинетам руководящих работников.
Кузен Мика Аллен Андреас, который прежде работал в лондонском представительстве АДМ, был в своем новом кабинете. Он увидел, как агенты разошлись по офису, стали собирать документы компании и куда-то уносить их. На Аллена они не обращали внимания.
Понаблюдав за ними, Аллен решил, что рабочий день окончен, и направился к лифту.
Вечер был теплым, дул ветерок, и гости декейтерского «Кантри Клаб» решили ужинать в патио. За одним из столиков сидел адвокат Андреасов Джим Шафтер, некогда присутствовавший при беседе Мика Андреаса с агентами по делу Фудзивары. Вместе с женой Джиджи он потягивал вино в ожидании главного блюда.
В шесть часов на стоянку ярдах в двадцати от их столика въехали два автомобиля. Шафтер сидел спиной к стоянке и не видел, как из машин вышли Шепард, Херндон и Корр, как они прошли в клуб и как Корр через несколько минут вернулся в сопровождении Уайтекера.
Официантка принесла заказ, и Шафтеры занялись едой. В это время Шепард и Херндон вышли из клуба, а Уайтекер выбрался из машины и с встревоженным видом подошел к ним. Они кратко переговорили о чем-то.
Спустя некоторое время подошла официантка.
– Мистер Шафтер, – сказала она, – мистер Рейзинг просил вас позвонить ему, когда вы закончите ужин.
– Хорошо, – отозвался Шафтер. – Спасибо.
Он не придал значения звонку Рейзинга. Скорее всего, юридический советник хотел договориться о партии в гольф. Однако официантка вскоре вернулась.
