«Какой странный, запутавшийся парень», – подумал Мучник.
Марк Шевирон был горд. 29 июня его будут чествовать в нью-йоркском отеле «Уолдорф-Астория». Чествовать будут и Дуэйна Андреаса, и Шевирон был озабочен тем, чтобы все прошло без сучка без задоринки. В конце концов, не всякая компания удостаивается публичной похвалы ФБР.
29 июня Шевирона должны были объявить председателем консультативного совета Национальной академии ФБР, созданного в рамках программы усовершенствования работы правоохранительных органов, а Дуэйна – почетным председателем совета.>{239}
31 мая Шевирон диктовал секретарше памятную записку для Клаудии Мэннинг, секретарши Андреаса, в которой сообщал все детали предстоящей церемонии. В записке перечислялись гости, которые будут на церемонии, и в том числе главы таких компаний, как «Меррил Линч», «Джонсон и Джонсон» и «Ай-би-эм». Придумав заключительную фразу: «Благодарю всех за помощь в осуществлении этого проекта», Шевирон отправил записку Мэннинг.
Сам того не ведая, Шевирон только что составил единственный документ, который мог остановить волну, собиравшуюся накрыть его компанию.
– Боб, хочу показать тебе кое-что.
К Херндону, сидевшему за своим столом в спрингфилдском офисе ФБР, подошел спецагент Алек Уэйд. Уэйд был по работе связан с Национальной академией и видел некоторые документы, касающиеся церемонии в «Уолдорф-Астории». Только что отдел безопасности АДМ прислал подтверждение, что Дуэйн Андреас и Марк Шевирон будут присутствовать. Бросалась в глаза дата: 29 июня. Атака на АДМ должна была состояться за два дня до этого.
Херндон решил переслать факс Шевирона в Вашингтон. Он уже отправил Эликс Саггс, курировавшей их расследование, несколько докладных по поводу «дня атаки». Саггс передаст факс по назначению.
После утреннего кормления сынишка Мучника благополучно уснул, и юрист направился к своему автомобилю. Одетый слегка небрежно, он на своей черной «хонде аккорд» пробрался сквозь утренние заторы на Камберленд-авеню, выехал на шоссе 90 и вскоре добрался до небольшого комплекса офисных зданий.
Мучник подъехал к третьему из них, немного волнуясь. Чикагский антитрестовский отдел поручил ему произвести осмотр офиса компании «Хартленд лизин», американского филиала «Адзиномото». Компанию предстояло обыскать во время облавы, и для выписки ордера надо было знать планировку помещений.
В вестибюле Мучник изучил указатель размещавшихся в здании фирм и организаций. «Хартленд лизин» занимал помещение 650.
– Вы к кому? – спросил его охранник.
– К знакомому на шестом этаже, – ответил Мучник.
Охранник кивнул, и юрист поднялся на лифте на шестой этаж. Там он прошел мимо дверей компании «Хартленд лизин», отведя взгляд. У последней двери перед туалетом он остановился, взглянул на табличку находившейся там фирмы и повернул назад. На этот раз, проходя мимо японской компании, он заглянул в открытую дверь и затем зашел.
В приемной было пусто. Мучник огляделся. Письменные столы, шкафы, картотека – все как обычно. Он должен запомнить их расположение, потому что это требовалось указать в ордере. Вдруг в комнату вошла молодая японка.
– Чем могу помочь? – спросила она.
Мучник объяснил, что ищет знакомого, который, как ему известно, работает на шестом этаже. Он назвал фирму, дверь которой находилась около туалета.
Девушка на плохом английском попыталась объяснить, где находится эта фирма. Поблагодарив, Мучник вышел, спустился вниз и прошел к своему автомобилю. В машине он достал небольшой блокнот и набросал схему офиса, в котором только что побывал.
Покончив с этим, он завел двигатель и поспешил домой. Надо вернуться, пока не проснулся малыш.
В кабинет Дуэйна Андреаса на шестом этаже вошел Джим Рэнделл. Президенту компании недавно делали операцию на открытом сердце, но он вновь проводил на работе целые дни.
Они поговорили о делах. Неожиданно взгляд Рэнделла затуманился.
– Дуэйн, я хотел сказать вам… – произнес он. – Я обязан вам всем, что у меня есть, и я искренне предан компании.
Дуэйн удивленно поблагодарил Рэнделла, и спустя несколько минут тот ушел. Этот визит оставил у главы АДМ странное чувство. Они с Рэнделлом работали вместе уже много лет, но теплые, доверительные отношения у них не сложились. Поэтому такое проявление эмоций озадачило Андреаса.
