— Вы владеете даром предвидения. — Он склонил голову, словно изучая интересный экспонат. Легкая улыбка играла на его губах. — Более того, вы экстрасенс и, возможно, немного владеете даром телекинеза. Интересно.
— Вы сумасшедший? — произнесла Лорна, в ужасе все еще пытаясь сконцентрироваться. «Интересно?» Либо он собирался уничтожить ее, либо она сходила с ума, а он считал это интересным?
— Я так не думаю. Уверен, я в здравом уме. — В глазах его мелькнули озорные огоньки, добавив взгляду теплоты. — Не стесняйтесь, Лорна, догадайтесь сами. Единственный для меня способ узнать, экстрасенс вы или нет, это?.. — Он оборвал фразу на вопросительной ноте, явно предлагая закончить ее за него.
Она сидела как вкопанная, глядя на него. Уж не хотел ли он сказать, что действительно читает мысли, или же просто ставит ей некую ловушку, которую она пока не разглядела?
Внезапно струя холода ворвалась в комнату. Холод был такой страшный, что мороз пробрал ее до костей, и тут же к ней вернулось чувство опасности, испытанное в самом начале, когда она вошла. Лорна обхватила себя руками, стиснув зубы, чтобы не застучать ими. Ей хотелось бежать, но она не могла: ее мускулы не подчинялись инстинкту.
Неужели он и есть причина образовавшейся в комнате… суматохи? Другое слово ей не приходило на ум, ибо так она никогда себя прежде не чувствовала. Будто реальность покрылась слоями галлюцинаций.
— Можете расслабиться. Все бездоказательно, и обвинить вас в жульничестве я не в силах. Но я понял, кто вы, как только вы сказали, что думаете, будто это я. Вы не пояснили, о чем говорите, но признание было интригующим, ибо оно означает, что вы ощутили все произошедшее сейчас в комнате. — Он сложил пальцы домиком и прислонил их к губам, глядя на нее. — Обычный человек ничего бы не почувствовал. Зачастую одна форма паранормальных способностей идет рука об руку с другой. Теперь ясно, что помогает вам выигрывать с таким постоянством. Вы заранее знаете, какая выпадет карта, не так ли? Знаете, какой из слотов выигрышный. Может, даже способны манипулировать компьютером, чтобы он выдал вам три нужные карты.
Холод покинул комнату так же быстро, как и появился. Все это время Лорна пыталась сопротивляться повысившемуся давлению, и его столь же резкое снижение чуть не заставило ее упасть с кресла. Лорна плотно стиснула зубы, боясь что-либо ответить. Она не могла позволить втянуть себя в дискуссию о паранормальных способностях. Прекрасно знала, что комната напичкана средствами аудио- и видеозаписи и он записывает каждое ее слово. Что, если ею снова овладеет одна из этих странных галлюцинаций? Она может сказать то, что нужно ему, повесив на себя вину за что угодно. Да и вообще все, что она видела, могло являться следствием каких-нибудь странных спецэффектов.
— Мне известно, что вы не Рэйнтри, — продолжил он мягким голосом. — Своих я знаю. Остается главный вопрос… Вы Анзара или же беспризорница?
Ее снова охватил шок.
— Беспризорница? — повторила она, рывком возвращаясь в реальный мир. Оставалось чувство некоторой дезориентации, но, по крайней мере, исчезла та безумная интимная сцена, исчезли холод и страх.
Она сделала глубокий вдох, борясь с охватившей ее волной гнева. Он только что сравнил ее с никому не нужной полукровкой. Под злостью же притаилось старое горькое и давно знакомое отчаяние. Никому не нужной. Такой она была всегда. Ненадолго, на короткий и сладкий миг, она решила, что все изменится, но потом даже последняя надежда исчезла, а пытаться снова она не хотела и не могла. Что-то внутри ее сдалось, вот только боль никак не утихала.
Он отмахнулся:
— Не в этом смысле. Мы говорим так о способных, но самостоятельных, независимых людях.
— Независимых от кого? О чем вы говорите? — Ее замешательство, по крайней мере теперь, было неподдельным.
— О тех, кто не Рэйнтри и не Анзара.
Его объяснения были весьма туманны, так же как и ее мысли. Расстроенная и напуганная, она взмахнула рукой и воскликнула:
— Кто такая эта Анна Зара, черт возьми?!
Он расхохотался, запрокинув голову. Лорна почувствовала трепет внизу живота. Видение, в котором они оба занимались сексом, ослабило ее защиту, планку которой она обычно не опускала, и отдаленное, слабое чувство влечения к нему приобрело четкие, не вызывающие сомнений формы. Невольно она обратила внимание на его мускулистую шею, на строгую линию его скул… Он был… Слово «красавец» казалось излишне женственным, чтобы дать определение его внешности. Он был ярок и неотразим — не просто красавец. И совсем не его глаза произвели на нее впечатление в первую очередь; первое впечатление произвели сила и власть.
