– Не так уж давно, дитя. И вообще тебе неуместно рассуждать о таких делах, – выговорила ей Мадлен. – Хватит трещать!
Когда все шестеро вошли в проход между техникой, Аврам безотчетно выступил вперед, словно прикрывая собой сестер. Правда, он все равно ничем бы им не помог, если бы дела повернулись скверно. Сузив глаза, Сантино оглядел исполинов в доспехах, которые выстроились в дальнем конце коридора. Он насчитал шестерых воинов: пятеро стояли полумесяцем, держа выход на прицеле, а их товарищ в центре что-то проделывал с каждым беженцем.
Пышно украшенная силовая броня часовых переливалась на грозовом свету, постоянно меняя оттенки, как будто внутри нее обитала радуга. Латы, только что тускло блестевшие оранжевым, миг спустя приобретали насыщенный пурпурный тон, а еще через секунду – темно-синий. Каждый из пяти доспехов преображался одновременно с другими, поэтому отделение сохраняло единство цветовых обозначений. С поясов космодесантников свисали табарды, вытканные из золотых нитей. Тот же оттенок имели позолоченные гребни на шлемах с коническими забралами.
Воин посередине выглядел иначе. Его броня меняла колер только в пределах серебристо-белых тонов, а на плоской лицевой пластине светились рубиновые смотровые линзы. На правом наплечнике космодесантника виднелась эмблема в виде красной длани с расставленными пальцами, резко выделявшаяся на бледном фоне. Еще одно отличие заключалось в снаряжении: великан держал цепной меч, но зубья оружия молчали, поскольку его хозяин уделял все внимание анализирующему прибору в другой руке. Останавливая штатских, воин проводил перед ними устройством, в течение нескольких секунд осматривал их и жестом разрешал идти дальше.
«Апотекарий, – предположил Аврам. – Они не хотят рисковать».
Но Сантино тут же понял, что не совсем прав. Если бы защитники Вигиланса действительно решили свести угрозу к нулю, то вообще закрыли бы переправу. Адское пламя, да любой полк абордажников не задумываясь развернул бы всех этих людей! В кризисных ситуациях от гражданских никакого толку, один вред.
«Кто вы такие?» – задумался боец, рассматривая наплечники великанов.
Хотя пустотные абордажники изучали базовые сведения о Космодесанте, в том числе геральдические цвета и символы наиболее известных братств, этих воинов он не узнавал. Если на левом оплечье у каждого из них находился герб ордена – крылатое существо с раскинутыми руками, увенчанное звездами, – то изображения справа ни разу не повторялись. Аврам не разбирался во всяких там вычурных картинках, однако его поразила детальность работы. Ради чего Адептус Астартес тратят время на рисование?
Анализирующий прибор апотекария пискнул, когда тот поднес устройство к тучной даме в изорванном дорогом платье. Космодесантник ткнул цепным мечом вправо, где стояла кучка людей.
«Им не повезло», – сообразил Сантино.
– Отойди туда, гражданка. – Голос воина из решетки-динамика звучал гулко, но музыкально. – Потребуется дополнительный осмотр.
Что-то залепетав, женщина рухнула на колени и обхватила ноги великана. Апотекарий немедленно ударил ее по голове рукоятью цепного меча.
Клавдия охнула, увидев, как беженка падает без сознания.
– Так надо, сестричка, – сказал Аврам.
Боец хотел взять девчонку за плечо, чтобы успокоить, но передумал, решив, что нарушит границу дозволенного. Подросток или нет, она принадлежала к Сороритас.
– Он прав, – согласилась матерь Соланис. Один из стражей меж тем оттащил неподвижную даму к изолированной группе. – Им необходимо устранить риск эпидемии.
– А что, если… если мы… – Клавдия умолкла.
– Если ты заражена, то вознеси благодарность за то, что твоя смерть будет чистой, – сурово произнесла Соланис.
«Тут я на твоей стороне», – подумал гвардеец, вспомнив, как впал в ступор, первый раз наткнувшись на хищные трупы. Такой судьбы никому не пожелаешь. Пока Сантино чувствовал себя хорошо, однако имелась немалая вероятность того, что зараза проникла в него и, вероятно, в старшую матерь. Во время боя в госпитале они оба соприкасались с жертвами болезни.
– Истина – наш первый и последний неугасимый свет, – провозгласила Соланис, когда их группа подошла к ждущему апотекарию. – Верьте в справедливость Бога-Императора.
