Кэтрин тут же двинулась в одну сторону, а Дейрдра ринулась в противоположную. Инди поспешил за ней и просил прощения, но Дейрдра заявила, что он просит прощения за то, что попался, что он вовсе не искренен. Но на следующее утро, когда Инди начал раскопки тоннеля, она избрала новый курс – не отходила от него ни на шаг, не давая Кэтрин возможности даже перемигнуться с ним.
Ситуация была Инди не в новинку и разыгрывалась как по нотам. За год их отношения с Дейрдрой попеременно переходили от пламенных к ледяным и обратно. Он даже предложил пожениться, но после первоначального взрыва энтузиазма она заявила, что должна еще немного поразмыслить. Затем, после начала осенних занятий, Инди стал время от времени встречаться с другой женщиной. Узнав об этом, Дейрдра пришла в ярость. Потом вдруг прониклась охотой немедленно выйти за него замуж. Инди почувствовал, что его загоняют в угол и попросил время на раздумья. С той поры речь о женитьбе больше не заходила.
Хотя ни один из них не произнес этого вслух, нынешняя экспедиция должна была стать поворотным пунктом – или они решат связать свои судьбы, или разойдутся как в море корабли. И в данный момент совместное будущее не сулило ничего доброго.
Инди заметил пристальный взгляд молчаливого индейца – коренастого, широкоплечего человека с черными глазами и волосами, спадающими на лоб, подчеркивая острые скулы.
– Женщины, – пробормотал Инди.
– Нельзя жить с ними, нельзя жить без них, – медленно выговорил по-английски Эстебан. На Инди напал безудержный смех.
– Старинная поговорка майя, а?
Обернувшись к стене, он занялся разборкой завала, стараясь сосредоточиться, но чувствовал головокружительное облегчение – будто напряжение, скопившееся в их отношениях, внезапно спало. Продолжая смеяться, он передавал Эстебану камень за камнем, а тот уносил их наружу. “Откуда, к черту, племя майя подцепило эту фразу?” – подумал Инди и снова затрясся от смеха.
Но к тому времени, когда проход стал достаточно просторен, чтобы можно было проползти на четвереньках, к Инди уже вернулась серьезность. Взяв факел, он сунул его в отверстие и задрал голову, озираясь. Его взору открылась узкая камера, стены которой были расписаны фигурами индейцев в красочных одеяниях, а также птиц, обезьян и ягуаров. Фрески разделяли вертикальные ряды иероглифов, а на стене напротив двери висел зеленый щит величиной с торс взрослого человека.
Инди поразмыслил, не взглянуть ли поближе, но решил, что не стоит. Бернарду придется не по вкусу, если он застанет Инди уже внутри камеры. Поэтому Инди принялся увеличивать размер отверстия; наконец, оно разрослось до такой степени, что внутрь стало можно пройти, лишь слегка пригнувшись.
– Где же Бернард? – пробормотал Инди минут через пять после начала раскопок.
Хотя Бернард уверял, что на раскопках они будут “потрясающими партнерами”, это оказалось пустой болтовней. Их союз оказался отнюдь не равным. После смерти матери Дейрдры в прошлом году место заведующего кафедрой археологии Лондонского университета занял Бернард, специализирующийся на цивилизации майя – и тем самым стал начальником Инди. Здесь же, на развалинах Тикаля, Бернард руководил раскопками, а Инди превратился в простого землекопа.
– Может, мне по-быстрому оглядеться, пока мы ждем?
– Это опасно, – возразил Эстебан.
Инди повернулся к индейцу.
– В самом деле? И насколько?
– Увидите.
Работавшие с ними индейцы не были обучены хитростям полевой работы, но зато прекрасно знали джунгли; Инди не сомневался, что они разбираются в тонкостях культуры майя получше любого ученого археолога. А заодно подозревал, что они прикладывают руку и к разграблению руин.
– Пойдешь со мной туда?
Эстебан поразмыслил над вопросом.
– Вход охранял Камозоц.
– Ага, но теперь его нет.
Эстебан не ответил. При свете факела его черноглазое лицо с крутыми скулами казалось высеченным из камня. Эстебан вовсе не дока в полевых работах; Инди избрал его в помощники за то, что он внук старого шамана и разбирается в премудростях майя. Но сейчас до Инди дошло, что сами познания могут быть досадной помехой.
