— К вам посетитель, — сообщила она.
— Я никого не хочу видеть! — отрезал Пит, но в следующую минуту переменил свое решение, словно невидимая рука погладила его по головке.
— Это Хлюст, — романтично прошептала женщина.
— Пусть войдет! — дал «добро» начальник.
Когда в кабинет проскользнул робкого вида человечек в помятом пиджаке, с зеленоватым лицом, на котором выделялись только рыжие усы и два больших зуба, торчащих над нижней губой, Пит не удостоил его даже взглядом, стоя во время разговора к нему спиной.
— Ну? — дал он человечку понять, что пора приступать к делу, сам же занялся кормлением рыбок в аквариуме.
— Балуев был вчера у нее, — с ходу выпалил Хлюст.
— В котором часу?
— В час дня. Пробыл недолго, не больше полутора часов. Вышел, как мне показалось, не в себе. Отпустил машину. Пошел пешком, даже не сел на трамвай.
— Так. Голубки, кажется, в ссоре, — оценил сообщение Пит. — Что было дальше?
— Дальше она ходила по продуктовым магазинам, делала покупки. Вечером на своей машине покатила в аэропорт.
— Это еще зачем? — удивился босс.
— Она встречала там женщину лет пятидесяти-шестидесяти, похожую на иностранку, прибывшую московским рейсом.
— Выяснил, кто такая?
— Пока нет, но сдается мне, что это ейная мамаша.
— Почему тебе так сдается?
— Схожи лицом и походкой.
— Наблюдательный! — усмехнулся Пит. — И все-таки я хочу точно знать.
— К вечеру добуду необходимые сведения, — пообещал Хлюст.
— Ладушки, — потер ладонь о ладонь Петр Николаевич, стряхивая в аквариум остатки корма.
— Куда едем, начальник? — спросил следователя один из нехилых ребятишек, когда они покинули площадку бывшего детского садика.
Пал Палыч заглянул в свой блокнот и назвал им домашний адрес директора зоомагазина Сергея Демшина.
Он, конечно, наврал Питу про жену. Жене давно наплевать на него. Она даже не поинтересовалась вчера, что у мужа с головой, только усмехнулась, стерва, и выдала крылатую фразу: «Бандитская пуля!» Жену он приплел для убедительности, потому что в самом деле хреново себя чувствует. Утром долго не мог встать с постели — голова кружилась, тошнило. Какой теперь из него сыщик? К одиннадцати часам, более или менее оклемавшись, вспомнил, что назначил сегодня составление фоторобота. Конечно, на то, что Серафимыч явится в управление, он не рассчитывал. Правда, старикан произвел на следователя впечатление сумасшедшего, которому не досталось места в дурдоме в связи с перенасыщенностью. Такой вполне может добросовестно поучаствовать в поимке преступницы, забыв о вчерашней своей минутной горячности.
Каково же было удивление Пал Палыча, когда дежурный из управления сообщил ему, что на составление фоторобота никто не пришел. Руки сразу опустились. Особого рвения к этому делу он и так не испытывал, а после вчерашнего инцидента вовсе охладел. Он тут же позвонил Питу и сказал, что выведен из строя. Но этот изверг приказал ему тотчас же прибыть и отчитаться…
Мысли следователя были прерваны заинтересовавшим его разговором охранников. Они мчались по одной из центральных улиц города, когда кто-то из нехилых ребятишек ткнул пальцем в окно.
— Алик обустраивается!
Пал Палыч посмотрел в указанном направлении — мимо них проплыл ремонтирующийся магазин «Игрушки».
— Надоело ему ходить в шестерках, — ухмыльнулся тот, что был за рулем, — решил стать крутым!
— Лавры нашего босса теперь многим покоя не дают!
Да, Пал Палыч прекрасно знал, из каких низов поднялся Пит и что в его прошлом было много такого, о чем босс хотел бы навсегда забыть. Вчера сразу просек: неспроста у Криворотого такой интерес к девчонке, неспроста он пригласил на место преступления своего старого друга, с которым не виделся много лет. Эта девчонка явилась из его не совсем праведного прошлого. И не будет ей пощады от Пита, и не будет пощады ему, следователю Беспалому, если проявит некомпетентность, другими словами, окажется в дураках, что нередко случается с компетентными сыщиками.
Пал Палыч в очередной раз убедился в наличии повязки на голове, а заодно и головы, в которой безбожно наяривал какофонический оркестр.
Им открыла дверь женщина с красными от слез глазами. «Смотри-ка, переживает! — удивился Беспалый. — Моя бы прыгала до потолка!»
