— Против вашего же слова, увы. Вы сами сделали все, чтобы оригиналом считалась она.
— Доказывайте, — бросила Мари Люссак и вздернула плечи в знак того, что помогать следствию не станет, но не выдержала, полюбопытствовала: — А что, пропавший спутник — тоже я?…
— Погодите, — сказал Рубен. — А где из того, что леди, возможно, клон, вытекает, что она убийца?
Эта мысль, самому ему казавшаяся крайне благоразумной, повисла в воздухе: Ставрос до нее не снизошел, а Бротиган посмотрел на пилота как на ребенка, который вмешался во взрослый разговор.
— Единожды солгав, — сказала Эдера, — да кто ж тебе поверит?
— Я не рассчитывала проходить по делу об убийстве.
— Не возьмусь тягаться с вами жизненным опытом, миз, — есть такие женщины, к которым невозможно обратиться «мэм» или «леди», — но мне казалось, у каждого человека есть если не скелет в шкафу, то хотя бы сфера интимного. Это я к тому, что мы все в чем-то лжем.
— Господин Ставрос, — заговорил доселе молчавший Кэссиди, — по решению суда к подозреваемому может быть применен допрос с использованием медицинских средств.
— У нас тут нет суда. Я как-то тоже не рассчитывал, что вы начнете друг дружку… топорами.
— …если нет суда, его функции переходят к высшему должностному лицу колонии, — настойчиво сказал Кэссиди. — Вы должны взять это на себя.
Ставрос вздохнул как Авраам, от которого потребовали в жертву первенца, и начал сбивчиво и невнятно перечислять моральные и религиозные принципы, в силу которых для него совершенно недопустимо осуществлять медикаментозное управление психикой существа, хотя бы относительно заявленного как обладающего свободой воли. Было совершенно очевидно, что команда его сломает.
— Вы говорите, что у клонов нет прав, — заговорил вдруг Норм, о котором все забыли. — Это не так. В свое время я достаточно подробно изучал этот вопрос. Существует «Декларация прав биоконструкта», в которой, в частности, запрещается подвергать мозг клона биохимическим воздействиям. Он и так есть продукт воздействия сложных биохимических процессов, и то, что достаточно безвредно для человека, на клона может подействовать любым непрогнозируемым образом.
— Она, — ухмыльнулся Бротиган, — утверждает, что не конструкт.
— Ни в коем случае, — парировала Мари Люссак. — Я оригинал в обсуждаемой паре, но вы не приняли во внимание то, что дочь моего отца изначально может быть биоконструктом.
И торжествующе улыбнулась, выпустив эту парфянскую стрелу.
— Эта… тварь издевается? — спросила Эдера.
— У нее есть такое право, — очень серьезно ответил ей чиф ССО.
— Так вы клон или нет?
— Скажем так, я допускаю такую вероятность. Я не знаю. Учитывая, что мой отец широко использует сущности, созданные под заказ, и что он хотел бы иметь правильную, достойную его дочь… вполне возможно. Буду вам признательна за любые факты за и против. С другой стороны, если СБ создавала меня для проведения автономных спецопераций на выезде, у меня, разумеется, блокирован мозговой центр, отвечающий за расторможенность речи.
— Она издевается, — согласился Кэссиди с невольным восхищением.
— И что, — голосом Эдеры, казалось, могла говорить сама Снежная королева, — на Авалоне можно безнаказанно шпионить, убивать выдающихся людей, ставить под угрозу выживание мирной колонии и издеваться над следствием? Как вы рассчитываете сохранить авторитет руководства, Геннадий, установить для Авалона его систему заповедей и заставить население придерживаться их? Это порок штурмует ваши стены. Это вселенское зло. Где решимость Добра, где его праведные силы?
— Выяснить, кто из пары оригинал, можно только имея на руках генетические образцы обоих, и то, думаю, это было бы по силам биоинженеру уровня покойной госпожи Монти. Та «Мари Люссак» для нас недостижима. Однако не только чиф Норм много знает про биоконструктов. Я тоже по роду деятельности имел дело с так называемыми, — Бротиган подмигнул, — «сайерет». Похожи на людей, но функционально кое-чем отличаются.
— Что-то я не пойму, к чему вы клоните, Пэдди, — сказал ему коллега.
— У нас есть четыре возможных варианта: миз — клон, виновный в убийстве, миз — клон, в убийстве не виновный, миз — человек, но, тем не менее, виновна в убийстве, и миз — ни в чем не повинный человек. Поскольку существует разница в гражданских правах, нам придется сперва определиться, кем мы будем ее считать. Отец Зла лишает ведьму боли. Я ведь близок к концепции, не так ли?
