— К кому? — быстро спросил ВКВ, легонько поморщившись.
— К кому? — повторил адмирал, продолжая раздумчиво мерить кабинет шагами. — Можно, конечно, попросить помощи у Усмана. Если ты, в случае победы сделаешь ему кое-какие территориальные уступки, он может решиться на оказание нам боевой поддержки. Но не думаю, что его помощь окажется достаточно эффективной. Я знаю состав халифатского флота, достаточно изучил за все эти годы. Корабли у них еще слабее наших. — Барятинский остановился и рубанул напрямую. — Полагаю, нам надо обратиться за помощью к Вершителю Бедросо. Тактико-технические характеристики мерканских кораблей на порядок превосходят халифатские. И вряд ли уступают новым росским.
ВКВ снова поморщился, на сей раз откровенно.
«Ничего не попишешь, голубчик, — подумал адмирал. — Я знаю твою нелюбовь к мерканцам, но тут тебе придется поступиться чувствами, если ты хочешь обрести власть и сохранить ее».
— Откровенно говоря, не нравится мне это, — сказал великий князь. — Я ведь сам всю жизнь считал сайентологов, в стратегическом смысле, нашими главными галактическими противниками.
— Сегодня противник, завтра соратник… — Барятинский широко улыбнулся и остановился перед ВКВ. — Политика, ваше высочество, — искусство возможного, как говорил кто-то из древних. Если нам полезна помощь сайентологов, надо ее использовать. И не бояться испачкаться в грязи. Грязь легко смывается успехом. Дальше видно будет, кто прав, кто виноват.
— А у тебя, Пахевич, имеются выходы на мерканцев?
Барятинский улыбнулся еще шире:
— У меня есть кое-какие возможности в этом направлении.
ВКВ кивнул:
— Я тебя понимаю… Можешь не вдаваться в подробности.
Барятинский решился:
— Мне необходимо твое принципиальное решение, чтобы начать действовать в нужном направлении. В подробности я тебя потом все равно посвящу, без этого не обойтись. Иначе ты вправе мне попросту не поверить. Посчитать меня, к примеру, провокатором, действующим в интересах этого мальчишки…
Великий князь усмехнулся:
— А ты и в самом деле не провокатор ли, Пахевич?
Это была шутка, но адмирал не улыбнулся.
— Я не провокатор, Володя. Ты, наверное, удивляешься: чего это я ввязываюсь в эту борьбу? Интересы империи, то, сё… Интересы империи — конечно, важно. Но прежде всего я просто ненавижу некоторых людей из окружения Остромира. Такой причины тебе достаточно?.. Ну и попрошу тебя кое о каких одолжениях…
— О каких же, к примеру?
— Да о самых банальных. Назначить, к примеру, меня после победы командующим всем флотом.
«Вот такая у нас будет с тобой торговля», — добавил Барятинский мысленно.
— Ну это-то не проблема. Если победим, росский флот твой. — Великий князь в свою очередь поднялся из кресла и протянул адмиралу правую руку.
— Вот и договорились.
Двое обменялись рукопожатием.
— Я немедленно обращусь за возможной помощью к Великому Мерканскому Ордену. И как только получу ответ Вершителя, дам тебе знать. Тогда и решим окончательно.
На сей раз ВКВ с трудом удалось сохранить непроницаемую физиономию.
Неужели у адмирала и вправду имелись прямые связи с мерканцами? Или он сказал это только для того, чтобы подтолкнуть великого князя к нужному решению? По принципу Наполеона Бонапарта — «Надо ввязаться в бой, а там посмотрим…»
Интересно… А если прямые связи есть, то осуществляются они через капитана Насоновского или у Барятинского есть собственный канал? Спросить, что ли?..
Впрочем, нет, пока не стоит. Это уже будет необратимый поступок. Позже разберемся!
— Хорошо, Паша, обращайся. А я, с твоего разрешения, слетаю на Коломну, встречусь с семьей. Все-таки давно уже их не видел. Если, конечно, предоставишь для моих личных дел какое-нибудь суденышко…
— Предоставлю, ваше высочество!
— Благодарю! А я потом вернусь сюда и продолжу свой вояж по окрестным мирам. Не все подразделения еще проинспектированы.
Они снова обменялись рукопожатием.
Адмирал Барятинский был уверен, что сделка состоялась. Великий князь Владимир по-прежнему не был уверен ни в чем.
