М. М. Сафонов
Павел I и его время
(Проблема реформ в правительственной политике России в конце XVIII в.)
Павел I получил от своей матери Екатерины II «богатое» наследство. Оно состояло из двухсот миллионов рублей государственного долга и системы экономических, политических и социальных отношений, построенной на принципах исключительности дворянских привилегий, той системы, которая тормозила дальнейшее прогрессивное развитие страны и не позволяла дворянскому государству выпутаться из паутины внутренних и стремительно возраставших внешних долгов.
Сами по себе эти две проблемы были достаточно значительны, чтобы привлечь к себе пристальнейшее внимание только что воцарившегося венценосца. Но существовали особые обстоятельства, которые сделали эти проблемы особенно жгучими.
В 1789 г. в Европе произошел мощный революционный взрыв. Одна из самых импозантных европейских монархий — французский абсолютизм — рухнула, и под ее обломками погибло старое феодальное общество. В муках революции рождалось новое, буржуазное. Французская революция имела мировое значение. Она открыла новую эпоху в истории человечества. События во Франции оказали революционизирующее влияние на весь европейский континент. Французская революция не могла не потрясти до основания всей остальной самодержавной, царской, королевской, полуфеодальной Европы.
Великое социальное землетрясение 1789 г. не обошло и Россию, хотя от эпицентра взрыва ее отделяло не менее двух тысяч верст и более сотни лет.
Французская революция высветила внутрироссийские проблемы, и озаренное революционным заревом екатерининское наследство предстало в своей ужасающей наготе. Пожалуй, самое главное влияние Французской революции на Россию заключалось в том, что она стимулировала реформаторские искания правящих верхов.
Пораженные тем, что происходило во Франции, монархи пытались как-то объяснить причины революции. Екатерина II, а вслед за ней и Павел I были убеждены в том, что главная причина французского катаклизма заключалась в финансовом кризисе, который и заставил короля пойти на созыв Генеральных штатов[1], затем они объявили себя Национальным, а после и Учредительным собранием, абсолютизм был заменен конституционной монархией, а та в свою очередь уступила место республике. Конечно же, это была упрощенная точка зрения, но ею руководствовались в правящих верхах России, и главный вывод, который можно было извлечь из французских событий, заключался в том, что прежде всего необходимо поправить финансовое положение страны, чтобы избежать революции. Второй урок, который извлекали в правительственных кругах России из французских событий, состоял в том, что французский абсолютизм допустил множество злоупотреблений, дворянство погрязло в своих корыстных и мелких эгоистических интересах, оказалось не на высоте, не смогло послужить верной опорой трона и в итоге потеряло все. Наконец, королевская власть во Франции оказалась настолько слабой (и в этом в большой степени вина возлагалась на личные качества Людовика XVI), что в решительную минуту не смогла овладеть событиями. Это и привело монархию к катастрофе. Хорошо известны слова, сказанные в этой связи Павлом своей фаворитке Нелидовой: «Вспомните Людовика XVI: он начал снисходить и был приведен к тому, что должен был уступить совершенно. Всего было слишком мало и, между тем, достаточно для того, чтобы в конце концов его повели на эшафот». Выводы напрашивались сами собой: вдохнуть новую жизнь в дворянство, дисциплинировать его, усилить монархическую власть, поднять сан самодержца на недосягаемую высоту — в этом, по мнению Павла, заключалось лучшее противоядие против революции.
К этим, так сказать, международным задачам, стоявшим в той или иной степени перед всеми абсолютистскими режимами Европы в период Французской революции, в России прибавлялась еще одна чисто русская — всеми возможными средствами избежать дворцового переворота. Решению этих задач и было посвящено короткое, но энергичное царствование Павла I.
Таковы были исходные посылки, какова же реальная действительность и возможности преобразовать ее?
