"[266]. Логическим завершением политики Диоклетиана в отношении колонов стал указ императора Константина от 30 октября 332 г.:
"Тот, у кого будет найден чужой колон, должен не только вернуть его к месту его происхождения, но и заплатить за него подушную подать за то время, которое колон у него находился. А самих колонов, которые вздумают бежать, заковать в кандалы, как находящихся в рабском положении, чтобы они были принуждены в наказание исполнять рабским способом обязанности, приличествующие свободным"[267].
Здесь уместно привести слова российского историка И. М. Дьяконова:
"Древность кончается не тогда, когда кончается рабская эксплуатация (она продолжается и в средневековой, и в капиталистической фазе, и в условиях так называемого развитого социализма). Древность заканчивается тогда, когда прекращается личная свобода"[268].
Налоговая политика Диоклетиана, бывшая квинтэссенцией его социально-экономических преобразований, неизбежно вела к утрате свободы, именно личной свободы — экономических прав, возможности свободного перемещения — у свободного населения Римской империи. С этой точки зрения эпоха Диоклетиана и есть конец античности и заря средневековья.
Особое внимание среди экономических производства мероприятий Диоклетиана занимает Edictum de pretiis rerum venalium — "Эдикт о ценах", изданный в 301 году.
Первоначально эдикт был известен по отдельным фрагментам подписей, найденных в течение XVIII–XIX веков в Египте, Карии и на островах Средиземного моря[269]. Лишь в 1973 г. при раскопках античного города Афродиаса в Малой Азии был обнаружен полный текст эдикта[270].
"Эдикт о ценах" имеет большое значение для изучения экономического состояния Римской империи в конце III и начале IV века нашей эры и разнообразных местных производств[271], - такую характеристику дал эдикту русский историк Архангельский.
Посредством этого эдикта Диоклетиан стремился, выправив рыночные цены, не только подавить инфляцию, но и строго регламентировать экономическую жизнь империи. Будучи человеком военным, Диоклетиан ценил достоинства воинской дисциплины и в данном случае попытался применить ее и в экономической жизни империи, при этом, похоже, весьма плохо представляя себе, с чем ему, собственно, предстоит столкнуться, ибо рынок с его колебаниями спроса и предложения, сложными механизмами, рассчитанными на обогащение одних и разорение других, менее всего был склонен (и так в истории будет всегда!) подчиняться дисциплине, пусть даже воинской.
Во вступлении к эдикту Диоклетиан приводит причины, побудившие его издать этот уникальный указ:
"Жители наших провинций! Забота об общем благе заставляет нас положить предел корыстолюбию тех, которые всегда стремятся божественную милость подчинить своей выгоде и задержать развитие общего благосостояния"[272].
Особое беспокойство у Диоклетиана вызывало то обстоятельство, что очень сильно распространилось ростовщичество, от которого страдала даже армия. Желание оградить армию, основную опору режима, от произвола хищных ростовщиков явилось мерой, которая должна была не допустить какого-либо недовольства среди воинов существующим положением.
"Кто не знает враждебную общественному благу наглость, с которой в форме ростовщичества встречаются наши войска…..ростовщики назначают цены на предлагаемые предметы не только в четырехкратном и восьмикратном размере, но и в таком размере, что никакими словами это нельзя выразить. Кто не знает, что иногда воины ценой почетного подарка и жалования приобретают один предмет? Кто не знает, что жертвы всего государства на содержание войск идут на пользу хищников-спекулянтов?"[273].
Эдикт устанавливал цены на все сельскохозяйственные и ремесленные товары. Закон регламентировал не только цены, но и заработную плату по специальности от сельского батрака до учителя и адвоката, оплату за перевозку грузов по морю и т. д.
Перечисление товаров в эдикте чрезвычайно детальное и можно сделать вывод о высокой степени дифференцированности производства. В эдикте упоминаются свыше 30 видов зерновых продуктов, 19 сортов вина, 12 сортов масла, 50 сортов мяса, 96 сортов рыбы, 116 видов льняных тканей.