"…Силы города Рима были как бы подрублены: сокращено было число когорт преторианцев и число солдат под оружием"[215].
Упадок политического значения "вечного города" означал и резкое падение сената как высшего государственного органа власти.
Еще английский историк XVIII столетия Эдуард Гиббон указывал:
"Самый гибельный, хотя и мало заметный удар, нанесенный сенату Диоклетианом и Максимумом, заключался в неизбежных последствиях постоянного отсутствия императора. Пока императоры жили в Риме, это собрание могло подвергаться угнетениям, но едва ли можно было относиться к нему с полным пренебрежением. Преемники Августа были достаточно могущественны, чтобы вводить такие законы, какие внушала им мудрость или их прихоть, но законы вступали в силу благодаря санкции сената"[216].
Со времен же Диоклетиана от былого общегосударственного значения у сената остается одна лишь пустая форма. В его компетенцию входят следующие дела:
а) Сенату сообщаются военные дела для сведения;
б) Сенату поручается иногда расследование уголовных дел;
в) Формально сенату принадлежит право избирать нового императора, но в действительности это право сводится к санкционированию того, кто был уже предназначен к этому, или был провозглашен войском.
Кроме того, сенат занимался делами, касавшимися игр и различных повинностей сенаторов и все его решения нуждались в санкции императора[217].
Сходная судьба постигла и прочие старые республиканские магистратуры.
Консулы только председательствовали в сенате, но ничего не решали, преторы заведовали по поручению императора некоторыми специальными делами (например, опекунскими)[218], остальные же должности существовали только как почетные звания.
В то же время сенаторское сословие по-прежнему считалось высшим в государстве[219].
Сенат в это время насчитывал примерно 600 членов, преимущественно наследственных аристократов, корни которых восходили к знати времен Республики. Стать сенатором можно было благодаря государственной службе, достигнув ее высших ступеней благодаря императорскому пожалованию, путем кооптации сенатом, а также через претуру[220].
По мнению специалистов по Поздней Римской империи, именно во время Диоклетиана высшая социальная группа — сенаторы — начинает консолидироваться в определенное сословие[221]. Утрачивая при Диоклетиане даже формальное положение высшего органа империи, сенат, сенаторы остаются верхушкой аристократии, из которой выдвигаются претенденты на многие высшие административные и военные посты, хотя и здесь Диоклетиан ввел для сенаторов ряд ограничений, особенно в провинциальном управлении, как уже отмечалось.
Следует отметить, что хотя Диоклетиан и лишил Рим преимуществ политического положения, он проявлял большую заботу об этом городе.
"Много внимания и забот было уделено снабжению столицы продовольствием"[222].
Только при Диоклетиане Рим украсился "новыми замечательными постройками"[223].
Лишив Рим значения политического центра империи, Диоклетиан не только сохранил, но и старательно поддерживал его роль как идеологического центра Римской державы. Рим по-прежнему должен был являться воплощением величия государства, могущества и славы его повелителей.
Вместе с Римом утратила свое особое положение и Италия, которая была практически уравнена в правах со всеми остальными провинциями. Если ранее италийское население могло только догадываться о тяжком налоговом бремени, под которым взвывало огромное большинство населения империи, то при Диоклетиане "в конце концов, на часть Италии налегла большая тягота податей"[224].
Падение политического приоритета Италии объяснялось прежде всего утратой ею экономического могущества в связи с перемещением основных экономических центров на Восток. Диоклетиан практически лишь оформил то, что давно уже являлось непреложным фактом.
Мощный кризис III века, из которого Диоклетиан и вывел Римскую империю, как раз и показал более чем наглядно невозможность сохранения центра державы в Италии.
"Единство римского мира стало разваливаться; его сердце, Рим и Италия, было парализовано и не снабжало кровью части империи, которые пытались начать самостоятельную жизнь"
