Закончив чтение, я заказал вторую чашку кофе, чтобы избавиться от назойливых взглядов официантов, непритязательно смотрящих в мою сторону. Полученная информация дала новый толчок к пониманию того, отчего основная масса населения так невзлюбила людей с более высоким классом гражданства. Оказалось, что чем существеннее разница в классах, тем большую информацию можно узнать об оппоненте. Инопланетянам оказалось наплевать как на конфиденциальность частной жизни, так и на моральную сторону этого вопроса.
Простое прикосновение к руке «солидного» мужика в госпитале, дало мне развернутую информацию о том, кто передо мной «по жизни» и чем он «живет». Сам барыга увидел лишь мое имя и возраст, так как мой класс гражданства был куда выше, чем у него. Совершенный обмен валютами, казалось бы в частном порядке, тем не менее фиксировался установленными у нас имплантатами, так что в случае разбирательств, обмануть и обжаловать сделку, приведя в свидетели подставных лиц, не представлялось возможным.
Порадовавшись, что теперь столь трепетный вопрос, как крупная передача денег за покупку квартиры, сводится к устной договоренности, я набрал номер агентства. Ответившая на мой звонок женщина средних лет согласилась показать квартиру через полчаса, уверив, что если мне все понравится, то рассчитаться можно будет на месте. Раньше я бы поостерегся идти на встречу один со столь солидной суммой денег в кармане, но видимо произошедшие на планете изменения что-то сместили в моем сознании, сделав более беспечным.
Стоило позвонить в дверь, как изнутри загремели ригелями замков и навесной цепочкой. В открывшийся дверной проем я увидел здоровенного мужика, на заднем фоне которого виднелся еще один.
«— Блять», — только и успел подумать я.
— Евгений? — мгновением позже показавшаяся в коридоре квартиры женщина улыбнулась: — проходите пожалуйста.
Инертность мужиков и приветливость дамы заставили меня усомниться в том, что грабить и убивать будут сразу.
— Добрый день, — протиснувшись мимо застывшего в проходе верзилы, я прошел внутрь трешки.
Профессионально затараторив о том, как мне повезло и какая хорошая мне досталась квартира, женщина проволокла меня по всем комнатам, заставив заглянуть в каждый закуток действительно шикарных апартаментов.
— А почему с мебелью? — дождавшись, пока риэлтор выговорится, я спросил первое, о чем подумал, едва начался осмотр.
— Мебель подержанная, антикварной ценности не представляет, вывоз встанет дороже, чем реализация. А продавать пустую квартиру куда сложнее, чем с уже имеющимся интерьером, — неожиданно откровенно ответила она и чуть улыбнувшись, добавила: — тем более, если мебель не захламляет малогабаритную хрущевку, а придает сталинский антураж.
Оглядевшись еще раз, я не мог не согласиться, что квартира действительно выглядела так, как если бы в ней жил какой-нибудь академик. Добротная мебель из массива, темные лакированные поверхности, сдержанный цвет обоев. Даже люстры и настольные бра во всех комнатах оказались подобраны под стиль 60-ых годов.
— Кому деньги? — решив, что надо брать, я засунул руку во внутренний карман куртки.
— Курс сильно упал со вчерашнего дня, — неожиданно вступил в переговоры молчавший до этого мужик: — так что три галокроны, наша сдача семь миллионов.
— Минуточку, — достав телефон вместо заготовленных денег, я открыл сохраненную страницу агентства в интернет браузере.
То, на что я как-то не обратил внимания, было написано крупными буквами в верхней части домашней страницы агенства по продаже недвижимости. Надпись гласила, что все объекты, покупка которых осуществляется через имплантаты содружества по устному договору, подразумевает оплату галокронами. Сдачу выдавали наличными, а я, по невнимательности, воспринял указанные суммы возвращаемых остатков в рублях за стоимость квартиры.
— По сколько сейчас дают за одну галокрону? — решил уточнить я.
— Тридцать два лямя, — ответил он, заметно напрягшись.
— Предлагаю две кроны и доплата с моей стороны рублями, — предложил я и видя, что не особо воодушевил своим предложением, добавил: — это единственный вариант, который я готов рассмотреть.
