Газовый фонтанчик мало-помалу иссяк. Порез начал исходить быстро густеющим соком. Если не трогать – затянется очень быстро, сок вязкий и липкий. Артем с Таном подошли к самому порезу. Тан лениво взмахнул мечом – раз, другой, расширяя щель до такой степени, чтобы удобно было спихнуть в полость весь мусор.
А потом меч наткнулся на что-то в теле Листа и металлически лязгнул.
Громко и отчетливо.
– Хм… – Тан на несколько секунд замер. – Это не камень! Звук не тот!
В голосе его было столько уверенности, что Артема даже на испарину пробило. Неужели что-то нашли? Неужели? А ведь уже хотели улетать с этого Листа! В последние, можно сказать, минуты!
Тан встал на колени, перехватил меч лезвием вниз и принялся орудовать им скорее как щупом, нежели как режущим орудием.
– Что-то продолговатое, вроде ветки! – сообщил он чуть погодя. – Но это не дерево, точно.
– Может, корень? – с сомнением предположил незаметно возникший за спинами сказочник.
– Корень не звенит, – буркнул Тан. – И меч в нем застревал бы. Сейчас…
Здоровяк перестал зондировать находку, а вместо этого принялся вырезать дерн, слой за слоем. Когда дерн закончился, Тан точно так же стал срезать упругую, как резина, плоть Листа. Порезы сразу же начинали истекать соком – не таким, как вскрытая полость, пожиже и менее едким. Но эта "кровь Листа" также способствовала скорому заживлению поврежденного места – Артем знал, что сок густеет, стекленеет и обращается в подобие рубца, тверже обычной плоти, но не до такой степени, как поверхность закрепленной полости. На рубцах и трава потом практически не растет, и корни их огибают.
Наконец звук соприкосновения меча и находки стал совсем звонким. В лужице сока показалось нечто похожее на металлический прут. Тан поддел его кончик острием, обернул листом лопуха и осторожно потянул наружу. С влажным чмокающим звуком находка освободилась – Тан сделал шаг назад. Теперь в правой руке он держал испачканный соком меч, а в левой – этот самый прут, невесть как очутившийся в теле Листа рядом с полостью.
Длины в нем было больше полутора метров, но меньше двух. Тот конец, за который держался Тан, толщиной не уступал рукояти меча.
Противоположный был чуть ли не вдвое тоньше, но на самом кончике имелось ажурное утолщение, похожее на…
У Артема что-то щелкнуло в памяти – он сообразил что это за утолщение. Банальный фиксатор-защелка. А прут этот – обычная телескопическая тяга, на нее можно крепить, к примеру, прожектор или датчик какой-нибудь снаружи бота или авиетки. Когда этот ус не нужен, он просто втягивается под корпус и закрывается крышкой-чешуйкой, для обтекаемости.
С толстого конца, кстати, можно крепить треножник – тогда тяга превращается в удобную стойку для того же прожектора или еще какой аппаратуры, понадобившейся в поле.
Тан отложил меч, сорвал еще лопухов и принялся оттирать тягу от сока – неторопливо и старательно.
– Что это? – спросил сказочник, пытливо зыркнув на Артема. Кажется, он уже понял: приятель находку опознал. – Это вещь с Неба?
– Да, – глухо отозвался Артем. – Это вещь с Неба…
Он принял из рук Тана тягу. Металл был чуть влажный и холодил руку.
Гладкости он не утратил. Тяга была, скорее всего, из сплава на основе титана, потому что весила для таких габаритов очень мало. Взглянув на торцы, Артем убедился, что фиксатор на тонком конце в полном порядке и хоть сейчас готов защелкнуться на второй половинке, а вот с толстым концом не все ладно – его расстыковали не штатно, а своротили и оторвали силой. Металл по краям был слегка деформирован, а под размазанным соком виднелись характерные царапины.
– Это… – Артем задумался, как попонятнее объяснить друзьям назначение "вещи с Неба". Вроде бы и совершенно обыденная штуковина – а попробуй растолкуй это детям природы, хозяевам Поднебесья…
– В общем, это такой… держатель. Если на моей железной птице нужно бывает что-нибудь закрепить – снаружи, то из ее оболочки выдвигался такой стрежень. Вот сюда можно цеплять, видите фиксатор? Щелк-щелк…
Артем продемонстрировал, как похожий на зуб подпружиненный стержень выходит из отверстий и заходит назад. Потом с некоторым усилием сдвинул стержень, уменьшив его длину примерно вполовину. Теоретически он должен был и дальше складываться, но, вероятно, забился почвой и трухой, поэтому нужно было приложить немалое усилие, а Артему без нужды совершенно не хотелось напрягаться.
