26 июня 1955 года в Йоханнесбурге был созван Народный конгресс, в котором приняли участие 3 тысячи делегатов из всех уголков страны. Конгресс принял Хартию свободы, которая выдвинула программу создания в Южной Африке демократического государства с равенством всех национальных групп и равными гражданскими правами для всех жителей.
В начале шестидесятых годов ситуация в Южной Африке резко ухудшилась. В марте 1960 года полиция разгромила мирные демонстрации в Шарпевиле и Ланге, пригородах Йоханнесбурга и Кейптауна. Сотни демонстрантов были убиты. Затем последовала новая волна террора. Более 20 тысяч человек были арестованы, АНК – запрещён.
Генеральная Ассамблея ООН призвала все государства разорвать дипломатические отношения с Южной Африкой, бойкотировать товары из этой страны и прекратить экспорт товаров, прежде всего нефти и оружия. Был введён запрет на всевозможные культурные и спортивные контакты.
Эти меры оказались неэффективными, поскольку западные державы игнорировали решение ООН и продолжали поддерживать экономические отношения с расистским режимом. Продолжались и поставки оружия, хотя и в скрытой форме.
Вот в какой атмосфере рос будущий бизнесмен и изобретатель Илон Маск. А ведь он принадлежал к одному из известнейших семейств Южной Африки, гордившемуся тем, что оно упоминается ещё в первом телефонном справочнике Претории. И хотя в благополучной «белой» столице страны, нашпигованной войсками, западными наёмниками и оружием, всё было относительно спокойно, атмосфера была наэлектризована. Когда Маску исполнилось 15 лет, в стране был введён режим чрезвычайного положения, действовавший в течение трёх лет.
И вот теперь время поразмышлять о скелетах в шкафу. Отцовскую (то есть собственно южноафриканскую) линию Маски тщательно замалчивают, говорят что-то о характере отца, о том, что «Эррола Маска было слишком много», что-то невнятное… Что же знаем мы? Маски – одно из старейших белых семейств Претории, так что можно с уверенностью сказать, что они участвовали в англо-бурских войнах. И пришлые англичане, и потомки голландских колонизаторов (буры) проявляли тогда необычайную жестокость. Возмущённые зверствами колониального режима, добровольцами против англичан воевали на стороне буров сотни людей из большинства цивилизованных стран мира (в том числе из России и США).
Не очень важно, на чьей стороне воевали предки Маска (хотя они англосаксы). Важнее то, что к началу Второй мировой войны Южноафриканский союз (впоследствии ЮАР) был надёжным оплотом фашистской идеологии на Чёрном континенте. После поражения Третьего рейха в ЮАР нашли приют многие военные преступники из фашистской Германии и её европейских союзников, а южноафриканское правительство провозгласило государственный расизм и объявило политику апартеида. Напомним, что всё это – после Нюрнбергского трибунала. И семейство Масков не было диссидентами, они не уехали от ужасов расизма в Европу или Америку, а преспокойно продолжали свою двухсотлетнюю «миссию белого человека» в Африке. Из того, что Илон рассказывает о своём деде, можно узнать, что Уолтер Генри Джеймс Маск был армейским сержантом. «Он почти никогда не разговаривал, – говорит Маск, – он просто пил виски, был очень раздражительным и здорово решал кроссворды».
Казалось бы, немного. Но военный сержант в Претории 1920–1950-х годов XX века – это человек, который, вероятнее всего, участвовал в карательных операциях против чёрных. Если и не участвовал, то как минимум не осуждал.
То, что либерализм и толерантность не были приняты в преторианском семействе Масков, можно отчётливо увидеть на таком примере.
Когда юный Илон, неоднократно говоривший отцу о переезде в Америку и о своём желании жить в США, в конце концов довёл старшего Маска до белого каления, Эррол решил преподать сыну урок. Он уволил домработниц, а Илону предложил самостоятельно выполнять их работу по дому: пусть, мол, узнает, каково «быть американцем».
Понятно, что в глазах Эррола «быть американцем» и «быть слюнтяем и либералом» означало одно и то же. То, что уволенные домработницы были чернокожими, тоже сомнений не вызывает.
