На самом деле этот имплант положительно сказывается на производстве спермы. Мое семя очень фертильно, его многократно брали и использовали. Благодаря этой особенности меня посылали по всему миру в различные дни года для выполнения роли Сосуда. Программы ритуала почти не отличаются друг от друга в разных местах, однако существуют нюансы в зависимости от субкультуры местных рептилоидных гибридов.
Когда я был Сосудом в Монтоке, в этих церемониях участвовали многие известные личности. Некоторые были политиками, другие— популярными телеведущими, артистами и писателями. Я помню, что видел люлей, похожих на сэра Лоренса Гарднера, Уильяма Бакли, Шона Коннери, Спиро Агню, Генри Киссинджера, Джона Кеннеди-младшего, иранского шаха. Все они, кроме кеннеди и Коннери, во время церемоний превращались в рептилоидов.
Чаще всего они с жадностью поглощали зародышей, полученных из клиник, где делают аборты. Были и живые дети, которых они брали за заднюю часть шеи, перерезали им горло слева направо от уха до уха, припадали к открывшейся ране и пили их кровь. Для них она была настоящим деликатесом.
В Монтоке мне рассказали многое, — например, как на нижних уровнях в клетках содержатся женщины, которых насильственно оплодотворяют, а получившихся зародышей или детей используют в ритуалах или тогда, когда гибридам это необходимо для поддержания человеческой формы.
Мне рассказали; как во Вьетнаме катапультировавшихся летчиков отлавливали и убивали для получения гормонов их же соотечественники; работавшие на рептилоидов. Общеизвестно; что иногда тела пилотов обнаруживали в джунглях обескровленными и лишенными всех мягких тканей; включая глаза, губы, анус, гениталии и соски.
Мне также сказали, что изуродованный скот, который обнаруживают в Соединенных Штатах и других регионах, — дело рук серых пришельцев, нуждающихся в гормонах и не имеющих возможности получить их посредством ритуала или от своих контролеров. Многие не понимают, что серые созданы рептилоидами для работы и наблюдения за людьми. В них специально создан дефицит гормонов, чтобы они зависели от своих хозяеврептилоидов. Некоторые из этих серых взбунтовались и самостоятельно похищают людей и уродуют скот, чтобы выжить. Эти изменники работали с фракциями Нового Мирового Порядка, лояльными к человечеству, но их систематически травили зараженной кровью и гормонами похищенных людей.
Я довольно быстро собрал всю эту информацию. Я с большой скоростью умел обрабатывать данные. Эта способность повысила мой статус от подопытной крысы до инструктора всего за несколько лет. К середине 1970-х я уже готовил других детей для работы с главным экстрасенсом.'Мне поручали множество миссий. Мое обучение и программирование в Монтоке проходило гладко с точки зрения контролеров. Для меня же все это было ужасно.
Я был одновременно экспериментом, религиозным персонажем, источником гормонов, производителем потомства, сыном, братом, отцом, пришельцем и человеком. Для каждой из этих ролей мою личность изменяли. Главным для моих контролеров было предотвратить слияние этих личностей. Для активации каждой из них были использованы определенные стимулы. Большую часть времени каждая личность не осознавала другие. На глубоких подсознательных уровнях они знали друг о друге.
17. ПО ВСЕМУ МИРУ
Осенью 1998 года один бывший швейцарский кино־ режиссер пригласил меня выступить на Международном конгрессе по НЛО в Цюрихе. Я с радостью согласился. Гам я познакомился с Захарией Ситчином, автором серии книг о двенадцатой планете; и был глубоко разочарован. Он оказался заносчивым и эгоистичным. Даже на завтраке он сидел за отдельным столом. Его жена и окружение бдительно следили; чтобы никто к нему не приближался (впрочем; и желающих это сделать вскоре совсем не осталось).
Лекция Ситчина тоже разочаровала меня: этот материал явно противоречил всем его предыдущим работам. Возможно; он пытался найти какую-то компромиссную позицию или выполнял поручение иллюминатов. Казалось; он вел с аудиторией какие-то игры.
Мое выступление прошло успешно; хотя не обошлось и без курьеза. Местным уфологам было известно, что я вижу энергетические поля, и они спросили меня, на что похожи ауры швейцарцев. Я ответил, что единственной проблемой швейцарской ауры является множество дыр. Я шутливо намекал на знаменитый швейцарский сыр, но слушатели приняли мои слова всерьез и спросили, что им делать. Их реакция показалась мне гораздо смешнее, чем моя слабая попытка пошутить.
