— Хорошо, мисс.
— И скажешь ему, — Элен тяжело вздохнула и медленно, будто преодолевая внутреннее сопротивление, произнесла: — Я согласна отправиться вместе с ним.
— Но тогда вам лучше отправиться самой.
Элен молча указала ей в окно: у ворот усадьбы маячили двое вооруженных разбойников.
— Они меня не пропустят.
— Но дон Диего ранен...
— Он, может быть, даже убит, но в таком случае мы попадем в лапы этого генуэзца. Клянусь, он еще более отвратителен, чем его хозяин.
Элен говорила спокойно и рассудительно, и Тилби передалась уверенность госпожи.
— Иди, тебе скорей всего удастся проскользнуть, сейчас в доме суматоха.
— А вы...
— А я запрусь здесь, пусть дон Мануэль войдет через калитку на террасе.
* * *
Энтони немного задержала неудачная высадка. Шлюпка в темноте налетела на камни, и до берега пришлось добираться вброд.
— Если мы вернемся, — сказал Энтони матросу, остававшемуся сторожить шлюпку, — то встретимся возле вон той скалы. Это самое укромное место.
— Слушаюсь, сэр.
Они двинулись вперед и оказались в густом тропическом лесу. Впереди шел один из лазутчиков, уже побывавших в Мохнатой Глотке. Его звали Стин. Даже он то и дело спотыкался о корни, натыкался на деревья, ругался, вытряхивая из рукава или вытаскивая из-за ворота какую-нибудь ядовитую гадину.
— Вы же говорили, Стин, что здесь есть тропа, — тихо, но сердито сказал Энтони.
— Мы на ней, сэр.
Оставалось только выругаться. Колючие кусты все время стаскивали шляпу с головы Розуолла, он тоже время от времени высказывал свое мнение по поводу этой «тропы».
— Да выбросьте вы свою шляпу, дружище, — посоветовал ему Энтони, — если нам удастся сохранить головы, мы уж шляпы где-нибудь раздобудем.
— Тихо! — скомандовал Стин.
Впереди мерцал огонек.
— Это хижина какого-нибудь мулата, нам лучше обойти ее стороной.
— Почему? Я вижу — вон блестит довольно утоптанная тропинка, по ней мы быстро пересечем эту фазенду, это сильно сократит наш путь, — сказал Розуолл.
— Не стоит рисковать, — настаивал лазутчик.
— Вы опасаетесь собак?
— Я опасаюсь свиней. Все здешние мулаты разводят чертову прорву этих тварей, они поднимут такой визг, что дон Диего объявит тревогу.
Обходили жилище свинопаса — маленькую глинобитную хижину, крытую пальмовыми листьями, — по осыпающемуся откосу, что в ботфортах или в матросских башмаках делать не слишком удобно. Хозяин хижины вышел наружу и остановился, то ли прислушиваясь, то ли справляя малую нужду. Хорошо были видны его белые бумажные штаны. Ничего подозрительного не заметив, он вернулся в дом.
Они вышли к поселку со стороны рыбного ряда, того места, где здешние рыбаки по утрам выгружают улов и раскидывают его по корзинам. Здесь пахло гнилой рыбой и бродили стаи бездомных собак, они проводили компанию в черных плащах глухим рычанием из-под перевернутых дырявых лодок, в изобилии валявшихся на берегу.
— Часовой! — прошептал Стин, указывая на высокую фигуру в медной каске и с длинным мушкетом, торчащую на выступе мола. Обойти его было никак нельзя, в этом месте вплотную подходили к морю террасы богатых домов, а еще дальше от берега громоздились, блестя в лунном свете, скалистые обрывы. На полдюжины мужчин, шляющихся в темноте, страж порядка обратит внимание обязательно.
— Я и не думал, что у дона Диего такой порядок в городе, — тихо сказал Энтони.
* * *
— Что ты говоришь, милочка?! — Дон Мануэль встал из-за стола, за которым ужинал, снял со спинки стула свой расшитый камзол и неторопливо облачился в него. — Неужели твоя госпожа передумала?
— Таковы обстоятельства, сэр! — торопливо и взволнованно говорила Тилби.
— Таковы обстоятельства или она изменила ко мне отношение?
— Как вам будет угодно, сэр, только умоляю, увезите мисс Элен отсюда, и поскорее.
— Это ее собственная просьба или твоя инициатива?
— Разумеется, ее просьба, сэр.
— А отчего спешка? В доме пожар?
— Хуже, сэр, дон Диего ранен. Если он придет в себя, он...
— Не надо мне говорить, что он тогда сделает, я и сам догадываюсь. А кто его ранил?
— Мисс Элен, сэр.
— Своей рукой? И куда, в сердце? — Он еще пробовал шутить, хотя игривое настроение с него уже слетело.
