— Я не меньше твоего мечтаю немедленно броситься в погоню, поверь мне.
Произведенное на берегу следствие немного добавило к самым первым сведениям, полученным от коменданта форта. Бриджфорд был безжалостно разграблен, но, судя по всему, действовал опасливый налетчик или не обладавший большими силами. Скорей всего это была не операция испанского флота, а вылазка корсара-одиночки. Что еще характерно, нападавшие не скрывали свою испанскость и даже всячески напирали на это обстоятельство. Акция, стало быть, носила еще и провокационный характер. Это было интересно сэру Бладу как губернатору. Как отцу, ему ничего существенного отметить не удалось. Сраженный горем Бенджамен упомянул о том, что Элен, против обыкновения, решила в тот вечер взять с собой свою камеристку. Из этого можно было заключить, что она чего-то опасалась или, по крайней мере, что-то предчувствовала. Хотя, если бы она точно знала, что ей угрожает какая-то опасность, она бы просто никуда не поехала.
После нескольких часов работы в следствии наступил перерыв. Подошла очередь главной свидетельницы — Лавинии Биверсток. Ее ожидали. Отец и сын то и дело набивали свои трубки. Вставали и прохаживались по кабинету. Вечерело. Бенджамен зажег Артемиду и Актеона.
Наконец послышались быстрые, решительные шаги и шорох платья. Явилась Лавиния, строгая, мрачная, даже немного осунувшаяся.
— Я понимаю, мисс, — негромко начал губернатор, — что вы совсем недавно перенесли сильное потрясение, но, надеюсь, вы понимаете, что мы не можем отложить наше разбирательство.
— Я охотно отвечу на ваши вопросы.
Губернатор выпустил большой клуб дыма.
— Скажите, зачем вам понадобилось устраивать этот праздник в бриджфордском доме, а не здесь, в Порт-Ройяле.
— Не знаю, что вам ответить. Захотелось сменить стиль, захотелось разнообразия. Я понимаю, что это звучит неубедительно, но другого объяснения у меня нет.
— Приглашали ли вы к себе дона Мануэля?
— Да, вернее, он сам напросился и мотивировал свою просьбу желанием попрощаться. Ему необходимо было отплыть в тот же вечер.
Сэр Блад выпустил еще один клуб дыма.
— Не показалось ли вам, мисс, что-либо странным в его поведении? Или, скажем, не удивило ли вас то, как внезапно пришло к нему желание отплыть, ведь ему пришлось прервать ремонтные работы на своем корабле?
— Извините, милорд, но в этой ситуации вы должны согласиться, что разбираться в таких вещах, как корабельные работы, я не могу.
Губернатор не торопясь выбил трубку о каминную доску.
— Говоря проще, мисс, мне хотелось бы узнать, вы поняли, в чем была главная цель его появления на вашем празднике?
— Разумеется, — просто сказала Лавиния, — он хотел пообщаться с Элен. Вы слишком долго подводили меня к этой теме, так что не будем больше терять времени.
Энтони встал со своего кресла и тоже выбил трубку.
— Я давно заметила, что этот испанец увлечен Элен, можно сказать даже, очень увлечен, так что его желание появиться у меня на празднике меня ничуть не удивило. Меня удивило другое.
Сэр Блад сел обратно в свое кресло, глаза его сузились.
— Меня удивило и даже поразило то, что, судя по всему, и Элен приехала в тот вечер ко мне с целью увидеться с доном Мануэлем!
— Что вы такое говорите, мисс?! — закричал Энтони.
Лавиния внимательно посмотрела на него и продолжала:
— Более того, убыла она с моего стилизованного итальянского бала вместе с ним и, самое главное, по доброй воле!
— Я вам не верю! Не верю! Я не верю вам! — исступленно повторял Энтони.
— Вам трудно в это поверить, и вам верить в это еще к тому же не хочется, но я говорю то, что видела собственными глазами.
— Такие вещи нужно доказывать, — упавшим голосом сказал сэр Блад.
Лавиния распустила и мгновенно сложила свой веер.
— У меня, разумеется, нет никаких доказательств из тех, что обыкновенно требуются в суде. Хотя бы потому, что не мое дело, извините, собирать подобные доказательства. Повторяю, я сообщаю вам только то, что видели мои глаза и слышали мои уши. Несколько раз дон Мануэль подходил к Элен, они говорили о чем-то, потом была его дуэль с Джошуа Стернсом, который попытался вмешаться...
