- Ну, что тебя вносить в список бригады?
-Саша, конечно, нет.
Начальник устроила нас в другую бригаду, которая возвращалась в город через неделю, и на эту неделю мы поехали домой на рыбалку, где я на спиннинг поймал 8 щук.
Перед проводником мы встретились с Павитриным опять. Я сказал, что хочу привезти из Москвы пепси-колы и фанты.
- Ну, получай заказ - не меньше пяти бутылок, - со смехом сказал он. Я стиснул про себя зубы. Тем не менее осенью я привез ему две бутылки "Вечернего Арбата" - одного из видов напитка. Привез я из Москвы разных напитков около двенадцати бутылок, почти все раздав друзьям и родственникам. Неся эти две бутылки Павитрину, я испытывал некоторую гордость, что несу ему не упомянутых им пять, а только две. Это был, наверное, первый случай, когда я переживал несвободу души. Я не хотел ни нести, ни не мог вообще отказаться от отдачи Павитрину его "заказа". Я был словно привязанный. В правом полушарии какая-то красная структура и точка в ней болели острой болью и одновременно чувствовали эманации любви и мою привязанность к ней, к этой любви и к человеческому долгу по отношению к Павитрину, хотя я ему и не обещал привезти. Моя доставка ему этих бутылок вызвала у него удивление.
Эта поездка закончилась для меня разрывом отношений с Наташей. Причина была в том, что она не могла понимать меня в подлиннике. Не могла потому, что подлинником была боль. У нее ведь ее не было. Из-под боли мне, ранее контролировавшему все и вся, казалось, что иногда мои слова меня как-то раскрывают опасно моей душе. Или что говорю я не то, что человек может испугаться моих знаний, в то время как говоримые мной слова на фоне того кем я выглядел внешне были совсем малоэффектными. А иногда, вкладывая душу в говоримое, я вдруг видел страх на лице у собеседника, и что он спешит со мной расстаться. От этого всего была лишь дополнительная боль.
Наташа жила где-то вне меня. Я пытался поддерживать и словесный контакт в простоте и проявлять заботу к ней и внимание. Но невозможность из-за сложности состояния и неуверенности от этого за наше будущее, принимать ее к сердцу, а ей - понимать меня, накапливало тяжесть и желание освободиться от последней. Мысли о разрыве сознательными становились через подсознание. Их с Таней вагон был через один от моего.Я ехал с напарницей-девушкой на 2 года меня младшей, разведенной с мужем и имевшей дома двухлетнего сына. В ту ночь дежурил я. Одна пассажирка моего вагона с севера Амурской области ехала в Новосибирскую. Мы успели познакомиться, а я ей понравиться. Работа была моей отдушиной, свои дела я выполнял четко, и внимания мои пассажиры получали столько, сколько было бы положено по самой сентиментальной инструкции, если бы таковая была. Женщина спала и перед сном попросила меня разбудить ее на остановке, предшествующей ее. Поезд же на той станции и в служебном расписании, отмеченной стоянкой поезда, не остановился. "Сейчас на остановке пойду ее будить",-думал я. Стоянка поезда на ее станции была двухминутной. Каким же был мой ужас, когда на остановке я увидел название станции этой женщины. А у нее было полно вещей. Я начал их выносить в тамбур, когда она приводила себя в порядок. А поезд тем временем прогудел отправление.
-Быстрее, быстрее,-молил ее я.
-Билеты!-вдруг всполошилась женщина. У нее по ним была пересадка на другой поезд. Я кинулся к себе в каптерку. С билетной книгой я выбежал в тамбур. Поезд уже набирал скорость. Парни кавказской национальности помогали ей, снимая вещи с подножки вагона и ставя их на асфальт. Она стала спускаться по ступенькам и, споткнувшись на нижней, вдруг упала на перрон.
-?!!
-Билеты, билеты!-опять закричала она вслед вагону.
В одно мгновение один из парней оказался рядом с тамбуром. Поезд набирал скорость. Перрон уже заканчивался. Я, чтобы быть ближе к парню, сидел на верхней ступеньке вагона и листал книгу. Вот! Листок в одно мгновение растворился в ночи. Окаменевшим я был недолго. Встал и пошел собирать ее постель. В голове гирей лежали ее слова о моей недобросовестности. С обеих сторон вагона послышался шум. Я выглянул в проход. С одной стороны ко мне шел бригадир, с другой-проводница последнего вагона. Бригада почти вся состояла из кадровых рабочих.
