Первое кругосветное плавание Джеймса Кука продолжалось два года, десять месяцев и семнадцать дней. 13 июля 1771 года "Индевр" вернулся в Англию, а месяц спустя Кука принял король. Лейтенант Кук стал капитаном 3-го ранга. Кажется, уже тогда речь шла о новой экспедиции. Это второе плавание (1772 — 1775 годы) по праву считают важнейшим событием в развитии географических представлений XVIII века.
Издавна люди были уверены в существовании огромного материка в южном полушарии. По Птолемею, Терра Аустралис Инкогнита — Неведомая Южная Земля — была продолжением Африки и замыкала с юга Индийский океан в приэкваториальных широтах (приблизительно по 15° ю. ш.). На карте Ортелия (1570 год) "Южная Земля, еще не известная" отступает в более высокие широты. Полуостровами этого материка считали и Огненную Землю, открытую Магелланом, и Новую Гвинею.
В 1606 году испанский мореплаватель Педро Фернандес Кирос пересек Тихий океан и открыл — теперь мы это знаем — остров Эспириту-Санто в архипелаге Новые Гебриды. Островок этот раз в двадцать меньше Сицилии, но Кирос уверовал, что он достиг цели. Он дал стране звучное название "Южная Земля Святого Духа" (Tierra Australia del Espirito Santo) и заложил здесь Новый Иерусалим — столицу "огромного" материка.
"Эта сокрытая прежде Земля, — писал Кирос испанскому королю, занимает четверть света и в этом качестве вдвое больше всех королевств и провинций, коими владеет ваше величество… При этом нет на ее рубежах ни турок, ни мавров, ни иных прочих народов, которые чинят беспорядки и смуты. Все открытые земли лежат в жарком поясе и кое-где доходят до экватора, а от экватора тянутся к югу, где до полюса, а где чуть поближе".
В середине XVIII века пышным цветом расцвела так называемая умозрительная география. Существование южного материка теперь уже было научно обосновано.
Напрасно французский мореплаватель Бугенвиль с издевкой писал об "ученых", "которые в тиши своих кабинетов до помрачения рассудка философствуют о Земле и ее обитателях и упорно подчиняют природу прихотям своего воображения". Напрасно.
По мнению кабинетных географов, южный материк должен был существовать, чтобы "уравновесить" массивы суши северного полушария.
— Иначе, — глубокомысленно говорили географы, — Земля постоянно была бы повернута к Солнцу более тяжелой северной половиной.
Кроме того, существовало твердое убеждение, что морская вода вообще не может замерзать (в действительности она замерзает при температуре ниже нуля градусов). Считалось, что весь лед Северного Ледовитого океана образуется на реках Сибири и Северной Америки. А если так, то оставалось предполагать, что льды и огромные айсберги, которые встречались мореплавателям в южных широтах, выносят в океан многоводные реки неведомого материка.
Английский географ Александр Дальримпль вычислил его протяженность ни много ни мало 8516 километров! И даже сумел подсчитать население Южного материка — 50 миллионов человек!
Вся беда была в том, что к югу от 50-й параллели корабли заходили очень редко. Теперь Куку предписывалось "обойти земной шар в высоких широтах…"
13 июля 1772 года — ровно через год после возвращения "Индевра" кэты "Резолюшн" и "Адвенчер" вышли из Плимута.
Кук стал первым, кто пересек Южный полярный круг. Это произошло 17 января 1773 года. Корабли были совсем не подготовлены к полярному плаванию, и температура в кубриках была приблизительно такая же, как и на палубе.
"Снасти все обмерзли и украсились сосульками, — писал Кук. — Наши ванты подобны были проволоке, паруса — словно доски или металлические листы, а шкивы примерзли к блокам так, что требовались большие усилия, чтобы приспустить или поднять марселя. Холод был нестерпимым, все море покрыто льдом".
Раз за разом Кук повторял попытки пробиться как можно дальше к югу. Он выполнил инструкцию Адмиралтейства: обошел вокруг света в высоких широтах.
"Стремление достичь цели завело меня не только дальше всех прочих людей — моих предшественников, но и дальше предела, до которого, как я полагаю, вообще может дойти человек, — писал Кук. — Внешний, или северный, край этого огромного ледяного поля состоял из битого льда или ледяных осколков, столь тесно сплоченных, что ничто не могло проникнуть туда. Примерно на милю дальше начинался твердый лед — одно сплошное компактное тело… В этом поле мы насчитали 97 ледяных холмов, или гор, и очень многие из них были чрезвычайно большие… Мы уже не могли ни на один дюйм продвинуться к югу, и поэтому не требуется никаких иных доводов, чтобы объяснить необходимость возвращения к северу; в это время мы были в широте 71°10′ с. ш. и в долготе 106°54′ з. д.".
