Он все никак не мог выбраться из сугроба, нужно отстегнуть крепления, но, задыхаясь от ярости, позабыл про них и барахтался, словно неумелый ребенок в снегу.
– Какой русский не любит быстрой езды? – беспечно улыбнулась Лиля, отступив на шаг.
– Ты!..
Он наконец сумел встать и замер, потому что Лиля вдруг подалась к нему, обняла за шею и поцеловала.
Этот поцелуй, с привкусом морозной свежести, оглушил Богдана. Впервые в жизни целовали его, опередили его, заставили выйти из себя его. Переиграли – его! Впрочем, ему это понравилось…
Лиля пахла земляникой. Земляникой! На Богдана будто летом дохнуло. Сознание поплыло от накатившего желания, страсть сильнее разогнала кровь. Он балдел от удовольствия, обнимая Лили. Они повалились в снег. Богдан очутился сверху, хотел на мгновенье отстраниться, чтобы посмотреть Лили в глаза, но она притянула его к себе…
– Врач нужен? – раздалось сверху. – Парень, она в сознании? Ты бы не наваливался на неё, могут быть переломы.
Богдан медленно обернулся. Над ними стоял мужик, загораживая солнце. Богдан взглянул на Лилю:
– Тебе врач нужен?
Оба не сдержались, прыснули, но Лиля подобралась и уточнила:
– А сам как считаешь?
– Если только психиатр. Только сумасшедшая прыгнула бы оттуда.
– Ты же прыгнул за мной.
– Я – другое дело. – Богдан распрямился и помог подняться Лиле.
– Мы в порядке! – махнула незнакомцу рукой она.
– Точно?
– Помощь не нужна! – строже добавил Богдан.
Его начал раздражать этот случайный мужик.
– Вам повезло, сломали бы забор или крышу, разговорами бы не отделались.
Он повернулся и отправился к сараю.
– Давай выбираться отсюда, – выдохнул Богдан, сообразивший, что явился хозяин этих мест. Видимо, они не первые, кто вылетел с трассы и устроил шоу на его земле. – Только полиции нам сейчас не хватало.
Оба вновь прыснули от смеха. Лиля все поняла.
* * *
Хан с Иреной провозились на учебном склоне часа три. Возвращались к отелю довольные и уставшие. По крайней мере, Ирена запыхалась и чувствовала, как ноют все мышцы.
– Это еще что, – сообщил ей Хан весело, – завтра ты вообще с кровати не встанешь. Будешь валяться и ныть.
– Ага, а вы гулять со своими девками? Фигушки!
– Это же просто времяпровождение, – пожал плечами Хан, – а ты у нас – единственная принцесса.
– А они – жабы?
– А они простолюдинки, – усмехнулся Хан, – ты же знаешь.
Ирен знала. Такие как Хан или ее брат женились на «чистых» девушках, воспитываемых в закрытых школах. Она сама знала, что через несколько лет ей подберут мужа, для которого придется стать послушной и прилежной женой, такой, как ее мать.
Ирен сжала кулаки. Если честно, такое положение вещей ее не устраивало. Если только…
– Хан, вы мне найдете хорошего мужа?
Бедный Хан, в мечтах уже развлекавшийся в баре, едва не поперхнулся.
– Ирен, тебе тринадцать!
– Почти четырнадцать. А через пять лет будет восемнадцать и что? Я хочу нормального мужа.
– Давай я стану твоим мужем, когда вырастешь? – в сердцах предложил Хан, который не хотел обсуждать подобную тему с подростком, и которому сильно хотелось в объятия более взрослых красавиц.
– Ты? – взгляд Ирен задержался на нём. Она рассматривала его так, как будто впервые увидела. Хан выругался про себя. Никак не ожидал, что она воспримет предложение всерьёз, но было поздно.
– А знаешь, это выход. Ты точно не станешь воспитывать меня и ограничивать в чём-то. С тобой я буду свободна!
– Уверена? – злодейски поигрывая бровями, поинтересовался Хан, чем невероятно её рассмешил. – Так, принцесса, сейчас ты примешь горячую ванну и отдохнёшь, а потом пойдём, пообедаем.
– Слушаюсь, мой господин, – Ирен ответила так, как их учили отвечать мужу, и скромно потупила глазки.
Хану отвернулся и закатил глаза к небу, прося высшие силы придать ему терпения.
Он надеялся, что Ирен забудет о его словах, но напрасно. За обедом, где они встретились с девушками, Ирен была невыносима. Язвила и задирала их знакомых, а пуще всех возненавидела Лилю. Стоило ей заметить, как брат держит подружку за руку, тут же возникала перепалка. Ирен словно испытывала их с братом отношения на прочность. Хану тоже доставалось, поэтому у него не получалось заняться приглянувшейся брюнеткой.
