Спустя несколько дней после снятия дивизии с фронта среди солдат русской дивизии стал распространяться слух о скором возврате дивизии на фронт. Обеспокоенные солдаты направили к генералу Лохвицкому делегацию для выяснения положения.
Генерал Лохвицкий принял солдатских делегатов и объяснил им, что в ближайшее время дивизия на фронт не выступит и будет продолжать отдых. Заверения генерала успокоили солдат. Тем не менее революционные настроения в дивизии продолжали нарастать. Накануне Первого мая русские солдаты отправили к генералу Лохвицкому [80] новую делегацию с наказом просить начальника дивизии:
— ускорить размещение бригады на отдых в благоустроенном лагере;
— разрешить послать делегацию к Временному правительству для выяснения вопроса о возможности возвращения русских войск в Россию;
— разрешить организовать комитеты и празднование Первого мая.
— Требования солдат будут удовлетворены полностью, — заявил генерал Лохвицкий, выслушав делегацию. Но предварительно он должен испросить согласия у представителя Временного правительства генерала Палицына. Относительно лагеря он уже запросил командующего армией и просил его предоставить бригаде лагерь Невшато.
Через два дня все части русской дивизии снялись с мест расквартирования и отправились в поход, но куда — никто из солдат не знал. Знали лишь одно: командование обещало отвести для отдыха дивизии лагерь Невшато.
И вот солдаты в пути... Идут далеко от обжитых деревень. Идут шоссейными и проселочными дорогами, идут просеками соснового леса. Проходит день, за ним другой, а обещанного лагеря все нет и нет.
Через два дня части обеих бригад разместили снова во французских деревнях, по тем же чердакам и сеновалам, только эти деревни находились далеко в тылу. Не успели люди разместиться, как было получено распоряжение построить роты для зачтения им приказа генерала Лохвицкого. В приказе говорилось, что на месте нового расквартирования части дивизии должны приступить к занятиям по боевой подготовке, так как им надлежит скоро выступить на фронт.
Этот приказ заставил солдат насторожиться, ибо он расходился с уверениями генерала Лохвицкого о том, что дивизия в ближайшее время на фронт отправлена не будет.
Прошел день, другой; новые приказы не поступали; офицеры в ротах не появлялись; несмотря на приказ, солдаты на занятия не выходили: одни отдыхали, другие целыми ротами помогали французским крестьянам в поле.
По вечерам снова звучали полковые оркестры, как это [81] было в первые дни после выхода с боевой линии фронта. Пользуясь заслуженным отдыхом, солдаты продолжали живо интересоваться революционными событиями, происходившими на их родине.
Представители солдат — члены будущих комитетов — непрестанно занимались разъяснительной работой. С повестки дня солдатских собраний не сходили три вопроса, поставленные перед генералом Лохвицким. Ежедневно проходили заседания пока еще не оформившихся солдатских комитетов, переговоры со старшими офицерами дивизии, встречи представителей частей дивизии.
Наконец начались собрания частей всей дивизии. На них бурно обсуждали приказ начальника дивизии о подготовке к выступлению на фронт. Генерал Лохвицкий не сдержал своего слова. Вместо обещанного удовлетворения просьбы солдат, изложенной ему делегатами, он издал приказ о боевой подготовке. Солдаты правильно расценивали этот приказ как попытку подавить их революционные настроения жестким режимом.
Руководители солдат разъясняли им, что наступлению командования они должны противопоставить высокую организованность и сплоченность. Просьбы солдат о создании солдатских комитетов становились все настойчивее и категоричнее.
Генерал Лохвицкий вынужден был обратиться к генералу Палицыну за разъяснением: как быть? можно ли допускать в частях организацию комитетов?
Генерал Палицын в свою очередь обратился к русскому верховному командованию со следующей телеграммой:
«Начальники бригады запрашивают о возможности допущения в полках комитетов. Сведения доходят сюда только из газет, смущают людей, выведенных теперь из боевой линии. Не откажите дать приказ и не полагаете ли, что надо предварительно спросить высшее французское командование, которому войска подчинены. Сообщите, какие вопросы подлежат ведению комитетов, если таковые будут установлены, и на каких началах они должны быть составлены...»
