– Думаешь, Черняк о нас забеспокоится и примчится с подмогой? Это вряд ли, будут следующего сеанса дожидаться, а уж потом…
– Да знаю, знаю…
Погода портилась. Похолодало, стылый ветер запускал ледяные пальцы под намокший камуфляж, поддетая под одежду термосеть мало помогала.
Промедол, кажется, начал действовать. Андрей выполнил несколько пробных наклонов корпусом. Больно, но терпимо.
– Вот что, Олег. Двигаем на тот конец поселка. Я первым, ты прикрываешь.
– Хоп, – кивнул Симонов.
В темноте за сараем лейтенант зацепил ногой какую-то железяку. Шипя от боли. Комков помянул не тем словом командование. Тыкайся тут впотьмах, как крот слепой. А спецочки для ночного боя только в учебных фильмах показывают.
– Стой, командир, – окликнул его снайпер. – Послушай…
Андрей замер, неудобно согнувшись. Ему показалось, что сквозь шум дождя он различает неясные голоса, потом тонкий вскрик.
– Кажется, девчонка кричит, и рядом где-то…
«Мне пора… За мной пришли…» – шепнул женский голос.
– Олег, у тебя на СВД ночной прицел. – Андрей тряхнул головой, сбрасывая наваждение. – Давай посмотрим, что там творится.
Послышался короткий свист. Из двери сарая торчало древко стрелы. Что-то случилось с восприятием. Время замедлилось, почти остановилось… В темноте, на расстоянии нескольких метров, лейтенант отчетливо видел торчащее под острым углом к двери – стрела упала сверху – длинное древко, густое оперение, утолщение посередине, из которого высовывался похожий на крысиный хвост фитиль. Зачарованный, Андрей смотрел, как медленно-медленно ползет крохотный красный огонек. Фитиль горел со змеиным шипением. Сейчас он догорит. И все кончится.
– Ложись!!! – услышал он свой собственный истошный крик. И увидел, как в сумасшедшем прыжке летит куда-то в сторону.
Лейтенант с размаху упал на землю, сжался в комок, пряча в мокрой траве лицо. «У-у-ух!» Исполинская стопа вдавила Комкова в грунт. Сквозь одежду он ощутил нестерпимый жар, попытался закричать, но не смог. Кажется, на какое-то время он потерял сознание. Потом его дернули за руку, поднимая. Андрей вскочил. Он на миг приоткрыл глаза и тут же снова зажмурился. Ярко пылал сарай, горела трава, земля, приткнувшаяся к забору тележка-прицеп. Все горело.
Кто-то тащил лейтенанта прочь, за руку, словно ребенка.
Андрей потихоньку начал приходить в себя.
– Где мой автомат? – спросил он. – И чего ты так колотишь меня по спине, от нее и так ничего не осталось.
– Ты горишь сзади, чудило, не чуешь? Вались тут, пламя надо сбить.
Сжалившись над людьми, редкий дождь усилился. Лейтенант, по-турецки скрестив ноги, сидел на земле. Чумазое лицо он подставил под холодные капли. Симонов тупо посмотрел на вязаную шапочку в своих руках и, подумав, натянул ее на голову. От шапочки поднимался пар.
– Слышь, Олег, – позвал Андрей.
– Слышу… Чего орешь? – вяло отозвался снайпер.
– У тебя башка дымится.
– Ну и хрен с ней…
Симонов уронил KAR-257, снял и бросил рядом СВД.
– Думал, все… Звездец…
– Мы с тобой теперь копченые кабаны… – Лейтенанта разбирал истерический смех. – От нас и головешек не должно было остаться, а мы только прокоптились. Представляешь?
Симонов вздохнул и растянулся на влажной земле. Андрей, помедлив, последовал его примеру.
– Голова кружится… – пожаловался он. – Блин, где же я автомат-то оставил?
После короткого приступа нервного веселья им овладела полная апатия. Ничего не хотелось делать. В голове царила блаженная пустота. Он удивленно смотрел в небо широко распахнутыми глазами. Погода в очередной раз поменялась. Дождь прекратился. Ветер играючи сдул тучи. Яркие звезды холодно и равнодушно взирали сверху на то, как двое чудом уцелевших людей валялись на заросшем сорняками огороде и никак не могли поверить в то, что они живы…
– Ну что, Олег, подъем? – спросил Комков.
– Подъем, – согласился тот.
Кряхтя, как старый дед, лейтенант поднялся на ноги. Симонов проверил оружие.
– Прицел на СВД, кажется, сдох, – сообщил он.
Снайпер достал свой любимый «Клин», с видимой неохотой сунул лейтенанту.
– Только попробуй потерять малыша, не расплатишься.
Андрей спрятал запасной магазин в нагрудный карман.
