Тряханул. Да так, что почти прижатый к ногтю искатель вынужден был сигануть в окно вместе со стулом, к которому был привязан. А когда Санёк прыгнул следом…
Словом, сбежал от них игрок-искатель (в миру – врач-травматолог) Николай Двина. А сбежав, поступил не как игрок, а как самый обычный гражданин. То есть накатал заявление в полицию.
* * *
Представители власти заявились в Фёдрычев подготовительный центр через три часа после того, как Санёк огреб по голове от беглого искателя. Как раз перед обедом. Уже с постановлением на обыск и прочими бумагами.
Построили всех вдоль стеночки, перерыли центр снизу доверху, забрали компы, бухгалтерскую документацию, Санька, полдюжины учеников и, разумеется, самого Фёдрыча, лишив последнего даже законного права на «звонок другу».
– Никому ничего не говорить! – успел скомандовать Фёдрыч перед погрузкой.
Никто ничего и не сказал, потому что допросить их просто не успели. Кто-то из оставшихся на воле учеников подсуетился и позвонил куда следовало, так что на выручку примчался аж начальник райотдела МВД, на «земле» которого базировался Фёдрыч. И вместе с начальником – парочка прикормленных адвокатов. А потом к делу подключился банкир Гучко, и разборка перешла на уровень политический. Судьбой патриотически ориентированных наставников молодежи озаботился депутат ЗАКСа от КПРФ. И еще один – от единороссов.
В общем, через полчаса всех задержанных отпустили, оставив для вдумчивого общения исключительно господ адвокатов, в умелых руках которых дело о разбойном нападении на Фомченко Николая Васильевича (он же – игрок второго уровня Николай Двина) превратилось в драку на бытовой почве между г. Фомченко и г. Первенцевым, в результате которой оба получили телесные повреждения средней тяжести и претензий друг к другу не имеют.
А как иначе? Свидетелей того, что происходило в квартире Двины, когда хозяина под угрозой пыток вынуждали к выдаче служебной (то бишь – игровой) информации, не имелось, если не считать потерпевшего и вынуждающих. Зато есть бабка, которая видела, как Фомченко выпал из окна, а следом за ним спрыгнул Санёк… И получил от потерпевшего по голове.
В общем, забрал Фомченко Н. В. свое заявление, мрачно пообещал познакомить Санька с истинным обликом кузькиной матери и убыл по месту проживания.
А вот с изъятыми из центра имуществом и документами всё оказалось не так просто.
Их пришлось у правоохранителей выкупать. И за сумму весьма значительную.
Санёк предложил оплатить всё, но Фёдрыч согласился только на половину. Он был огорчен не столько потерей денег, сколько тем, что привлек внимание.
«Повадился медведь за медом, теперь не отвяжется, – мрачно спрогнозировал бывший майор спецназа. – А главное: всё зря. Ничего путного мы у этого доктора не узнали. О том, что есть такие парни, которые следят, чтоб сюда ничего из Игры не попадало, мы могли бы и догадаться. А про друга твоего он сам ни хрена не знает».
Фёдрыч был прав. Когда Серёга был еще жив, Санёк сумел выяснить, что ему встроили в руку какую-то хрень, с помощью которой он едва не прикончил еще в миру собственную подружку (чем и привлек внимание искателей), а в Игре сумел отправить на тот свет могучего Торстейна. Ничем другим объяснить смерть хольда было нельзя. А вот о том, кто и что конкретно встроил в Серёгину руку, да еще и не в Игре, а в миру, даже искатель Николай Двина не ведал. Они с напарником учуяли запрещенное воздействие (на это их и натаскивали), примчались разбираться…
И не справились. Подозреваемый смылся, применив неведомый запрещенный артефакт против искателей. Которых тоже очень заинтересовало, каким образом игровой артефакт высокого (то есть точно выше второго) уровня оказался у парня, вообще не имеющего игрового статуса.
Двина и его напарник Сидор по прозвищу Черный Доктор занялись расследованием… И не преуспели.
Сначала им помешал Санёк, отказавшийся помогать. Что понятно: Санёк был уверен в том, что искатели намерены Кожина не задержать, а прикончить, и способствовать этому не собирался. А потом Серёга ушел в Стратегию, где официальные полномочия искателей кончались… Ушел и не вернулся.
