– Хорошо если в бою… – пробормотал Дахи. – А то могут горло перехватить и в костер. А то и живьем. Но не должны. Мы многих убили… Должны честь оказать… – Голос его слабел, превращаясь в невнятное бормотание.
Двери приоткрылись. Кто-то заглянул, произнес по-русски, с акцентом:
– Кровавые псы…
– Эй, ты, покажись! – потребовал Санёк.
Но говоривший его пожелания не выполнил. То есть внутрь вошел, пробормотал:
– Получи, пёс, – и огрел Санька чем-то твердым по заднице. Санёк лягнулся в ответ и даже попал. Слабенько. И тут же зашипел от боли в плечах. Ему было явно больнее, чем ударившему его поганцу. Унизительная поза, в которой Санька зафиксировали, делала его практически беззащитным.
То ли пинок сыграл свою роль, то ли поганец опасался, что его застукают, но бить он больше не стал. Дверь хлопнула, бухнул засов.
Санёк извернулся, пытаясь в полутьме разглядеть балку, к которой его привязали. Не слишком высоко. Подпрыгнуть, зацепиться, подтянуться…
Но не из положения «руки кверху». Вот же придумали, суки. Даже спину не распрямить… А кистей рук он вообще не чувствовал. Как давно их вот так привязали? Час? Два? Кажется, целую вечность, а на самом деле не так уж много времени прошло. Когда их втолкнули в сарай, солнце уже садилось. Час или около того.
За стеной снова вразнобой завыли женские голоса.
Впору самому к ним присоединиться. Чтобы окончательно не упасть духом, Санёк попытался прикинуть, как он мог бы взобраться на балку, если бы его просто к ней привязали. Да вообще не вопрос. Подъем переворотом. Проще, чем на кольцах кувыркнуться… Кувыркнуться…
«Ну я дебил!» – сказал себе Санёк.
Нет бы сразу сообразить, когда руки еще действовали как-то… Кувырок. Это идея. Вопрос: удастся ли протиснуть задницу между задранных кверху рук? Задница у Санька неширокая. Если хотя бы немного развести локти, могло бы получиться. Жаль, запаса почти нет. Когда подвешивали, Санёк напрягался изо всех сил, но и тянули вражины на совесть… Толкнуться как следует. Значит, надо согнуть колени, встать на носки… От мысли, что какое-то время придется провисеть на вывернутых руках, становилось нехорошо. Этак можно и плечи вывихнуть. Вон как у Дахи. Хотя Дахи плечи не сам вывернул. Ему палачи помогли. Вдвоем на нем тогда повисли…
«Главное, – сказал себе Санёк, – не потерять сознания. – Телом ты владеешь, а повисеть немного на руках, пусть даже и вывернутых, это еще не боль. Вот если бы тобой, парень, занялся какой-нибудь местный Грейпюр Крикун…»
Так. Сосредоточились. Любую боль можно терпеть… некоторое время. Бицепсы вроде работают, напрягаются нормально. Ну… Пошел!
Санёк толкнулся двумя ногами и нырнул головой вниз. Некоторое время он болтался, как говорят в народе, «каком кверху», шипя, как десяток разъяренных змей, и извиваясь, как оное пресмыкающееся, потому что – не пролезало. К счастью, оказалось, что это не так больно, как ожидал Санёк. Хорошо, когда руки длинные. И еще хорошо, что он нечто похожее не раз проделывал на перекладине. Там, конечно, и захват был пошире, и руки – в порядке, но тело помнило. И не подвело. Полминуты спустя Санёк уже стоял на ногах, прислушиваясь к боли в плечах… Нет, не вывихнул. Нормально все вроде… Больно, но терпимо. Зато как приятно стоять прямо, а не буквой зю! Теперь – мелочи. Перегрызть ремни, которыми связаны запястья. Благо теперь дотянуться до них не составляет труда – они оказались как раз на уровне лица, даже чуть ниже. И желательно побыстрее, потому что от его гимнастических упражнений путы еще сильнее затянулись, а кисти рук и без того в отключке. Надо срочно восстанавливать кровообращение.
Когда-то зубы Санька, как и у большинства коренных жителей Петербурга, крепостью не отличались. Но теперь – другое дело. Санёк в очередной раз поблагодарил Мертвого Деда за совет и вгрызся в свои путы.
Справиться с ними оказалось легче, чем восстановить кровообращение в кистях. Но получилось и это. Даже удалось самостоятельно развязать шнурок на штанах, чтобы отлить.
Снаружи тем временем перестали вопить и завывать. И вообще наступила тишина, только собаки время от времени потявкивали.
